очень нудно 
34 
Полковник Шелепов, который на своем веку истребил великое множество народу и никогда не задумывался о подобных вещах, в ответ на ее слова лишь смущенно кашлянул в кулак и снова окутался дымом своей трубки.
— Да, — будто проснувшись, спохватилась княжна, — так что же вы сделали с этой пулей?
— То же, что сделал бы любой решительный человек на моем месте, — отрубил полковник. — Поставил всех в ряд, не считаясь с чинами и происхождением, и заставил предъявить огневые припасы.
— И ничего не нашли.
— Ну, кабы нашел, так у нас с тобой и разговора бы такого не было, и на войну бы я сейчас ехал не полковником, а простым рядовым солдатом. Пехотным... Да-с. Так вот, похожих пуль я ни у кого не нашел и только тогда, старый дурень, понял свою ошибку. Надо было сперва лес прочесать, пустить по следу собак, а после уж, если бы никто не попался, сумки с припасами проверять. А так, покуда я пули сличал, тот мерзавец уж далеко ушел. Да только мне поначалу и в голову-то не пришло, что, пока мы зверя выслеживали, по нашему следу тоже кто-то крался. Эх! Век себе не прощу! Ей-богу, будто бес какой в меня вселился! Я эту охоту затеял, я Федора Дементьевича туда силой затащил, и убийцу упустил тоже я! И ведь был же мне верный знак — отступись, старый упрямец, не неволь человека!
— Какой знак? — насторожилась княжна.
— Да когда он с лошади-то упал... Он себе подпругу подрезал или кто другой постарался — какая разница? Ясно ведь было, что не хочет он с нами ехать. Ну и отправил бы его домой с миром, а вечером бы водочки выпили, медвежатинкой закусили и вместе бы посмеялись, как он с седла-то кувыркнулся... А я его еще симулянтом обозвал, паяцем! Эх!...
— Разница есть, — медленно проговорила княжна и накрыла пулю ладонью. — Что-то мне, Петр Львович, не верится, будто граф сам себе это падение устроил. Немолод он был, и в седле я его, сколько себя помню, ни разу не видела. Вряд ли он стал бы так рисковать только лишь глупой шутки ради. Шутка-то, согласитесь, была преглупейшая, а результат мог выйти совсем не смешной. Напрасно вы о Федоре Дементьевиче так дурно думаете. Уж он бы, верно, придумал что-нибудь позабавнее.
— Да я уж об этом думал, — признался полковник. — Увы, безрезультатно. Кто же, если не он сам? Этак пошутить над пожилым уважаемым человеком вряд ли кто осмелится, а рассчитывать на то, что он, свалившись с лошади, шею сломает, согласись, глупо.
— На это рассчитывать, конечно, нельзя, — не стала спорить княжна. — Для этого нужно уж очень большое невезение. Однако с точки зрения убийцы в этом его падении был несомненный резон. Мало кому известно, что Федор Дементьевич был смолоду лихим наездником. Тому, что люди сами про себя рассказывают, другие редко верят. Значит, кто-то мог рассчитывать на то, что, упав с седла, граф наверняка что-нибудь серьезно повредит — пускай не шею, так хотя бы ногу или руку.
— Резонно, — согласился Шелепов. — Только много ли убийце проку от его ушибов?
— Знак, — напомнила княжна. — Вы сами сказали, это был знак вам. Если бы он расшибся или сломал себе что-нибудь, вы бы наверняка без промедления отправили его обратно в город. И, думается, вам вряд ли пришло бы в голову выделить вооруженный эскорт для его сопровождения.
— А зачем? — изумился полковник. — То есть сейчас-то я бы, наверное, задумался, но тогда...
— Вот, — сказала княжна таким тоном, будто только что закончила доказывать теорему из геометрии. — А по дороге... Ведь, если память мне не изменяет, между городом и Денисовкой есть несколько густых перелесков.
— Ах, дьявол! — вскричал полковник. — И правда! Я и то думал: что же это он, душегуб проклятый, совсем без страха живет? Неужто места лучшего не нашел?
— Верно, — сказала княжна. — Он искал, да вы ему не дали. Убийца, видно, не знал, что Федор Дементьевич когда-то был недурным наездником и даже служил в кавалерии, вот и понадеялся на подрезанную подпругу. Он намеревался подстеречь бричку на обратном пути и сделать дело тихо, без свидетелей. Думается, кучер с кнутом вряд ли стал бы серьезной помехой для того, кто отважился подойти к вооруженному человеку на расстояние пяти шагов и хладнокровно выстрелить ему в голову, рискуя в любой момент быть замеченным другими охотниками.
Полковник Шелепов торопливо налил себе водки, выпил и снова схватился было за графин, но тут обнаружилось, что внутри него ничего не осталось.
— Что за оказия? — удивился Шелепов. — Испарилась она, что ли?
34 
