Глава 5

Княгиня Аграфена Антоновна Зеленская была дамой властной, целеустремленной и притом весьма неглупой с житейской точки зрения. Ежели в ее жизни и была совершена настоящая большая и непоправимая глупость, так это только та, что она вышла замуж за князя Аполлона Игнатьевича, польстившись на его титул. Князь Зеленской был когда-то богат; семейство, из которого происходила Аграфена Антоновна, тоже не числилось среди захудалых и бедных, так что поначалу все шло недурно. Князь Аполлон Игнатьевич был существом невеликого ума и обладал характером мягким, как извлеченная из панциря улитка, то есть представлял собою наилучший материал для витья веревок. Аграфене Антоновне ничего иного и не требовалось: вить веревки из живых людей она любила, полагая такое занятие единственно достойным своей персоны. В первые же годы супружества она столь основательно подмяла князя под себя, что могла снисходительно взирать сверху вниз на его слабости, среди которых на первом месте стояла невинная с виду склонность к карточной игре.

Увы, с годами склонность эта, вытесняя и заменяя собою все иные предпочтения, превратилась у тишайшего князя Аполлона Игнатьевича в настоящую страсть. Жены своей он боялся до икоты и ни в чем не смел ей перечить. Однако когда доходило до карт, сей примерный муж забывал обо всем на свете, завороженный многообещающими подмигиваниями червонных дам и поощрительными улыбками трефовых королей. При этом в картах ему фатально не везло, и невезение сие имело вполне обыкновенную, очевидную для всех, кроме самого князя, причину: игроком Аполлон Игнатьевич был весьма посредственным, чтобы не сказать скверным, и приобретенный с годами богатый опыт разорительных проигрышей ничему его не научил. С достойным лучшего применения упорством князь снова и снова садился за накрытый зеленым сукном стол, вставая из-за него с пустыми карманами; разномастные короли с бородатыми лицами проходимцев и похожие на распутных девок дамы высасывали его, как свора голодных упырей, пока наконец не высосали досуха. Только чудом удалось Аполлону Игнатьевичу избежать долговой ямы; что же до его семейства, то пан Кшиштоф Огинский не слишком ошибся, предрекая Аграфене Антоновне незавидную участь прачки и неудачливой торговки сомнительными прелестями собственных дочерей. До такого ужаса дело, конечно, не дошло, однако в первую после нашествия французов зиму семейству Зеленских пришлось туго.

Неисчислимые лишения и беды, свалившиеся на ее голову, сильно подсушили дородную княгиню, сделав ее менее громогласной и категоричной в суждениях, но зато гораздо более решительной, твердой и скрытной. Изменения, произошедшие с нею, были сродни тем, что так напугали полковника Шелепова в княжне Вязмитиновой; разница, однако же, заключалась в том, что Аграфена Антоновна сумела снискать в обществе горячее сочувствие и даже уважение, коим прежде не пользовалась, а княжна Мария Андреевна в своем деревенском уединении и пренебрежении светскими обязанностями сделалась лишь мишенью для городских сплетниц.

  40