Лёгкий, ненавязчивый романчик 
17 
Красивый молодой врач удовлетворенно кивнул и спросил:
— Может быть, вы ляжете на кушетку, Софья?
— Это еще зачем?
— Так вам будет удобнее говорить.
— Оставьте эти ваши психотерапевтические приемчики. Я не больна. И нет у меня никаких проблем. Ни маний, ни фобий, ни депрессий. И с головой все в порядке. Я прекрасно помню все. От первого до последнего дня. Проверьте лучше ее нормальность. — Соня со злостью посмотрела на Валерию.
— Итак, — начал врач, — Вы утверждаете, что родились в тысяча девятьсот семьдесят девятом году?
— Да. Первого июня.
— Валерия Алексеевна?
— Шестого июня тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.
— Врешь! Ты это придумала! Я говорю правду! Я!
— Софья, ваши слова никто не подвергает сомнению. Не надо так кричать. Мы пока просто сопоставляем факты.
— Сопоставляйте… Первого июня тысяча девятьсот семьдесят девятого. В городе Москве, а не в какой-то там дыре! Чтобы я родилась в глухой дыре! Я! Соня Летичевская! Выросшая в любви и достатке! У меня все было! Все! А сейчас у меня миллионы!
— Валерия Алексеевна?
— Мы никогда не жили богато. Несколько лет просто-напросто отчаянно нуждались.
— Ну, ты даешь! Врушка!
— Софья, давайте вернемся к вашему детству.
— Я повторяю, что родилась в городе Москве. Мама говорит, что в тот день с самого утра шел дождь. Было сумрачно и прохладно. Я родилась в половине первого, и в этот момент тучи разошлись, выглянуло солнце, и она улыбнулась. Хотя роды были тяжелые…
— …роды были тяжелые. Маму увезли в больницу ночью, когда схватки, начавшиеся с вечера, усилились. Рожала она во второй раз, мне к тому моменту исполнилось одиннадцать лет. И я все прекрасно помню. Потому что так ждала именно сестренку! Мама говорит, что родилась она в девять часов утра. Светило солнце, а потом внезапно пошел дождь. Ее привезли из роддома спустя несколько дней. Она была такая крохотная! И такая хорошенькая!
— У меня никогда не было старшей сестры. Родители поженились за три месяца до моего рождения, я нашла свидетельство о браке, когда мне было десять лет. Прекрасно помню, что даже расплакалась. Выходит, это я заставила их пожениться! Я!
— Они любили друг друга. К сожалению, расстались, после того как прожили вместе тринадцать лет. Несчастливое число. Мы остались втроем: я, мама и Соня. Тогда-то и стали отчаянно нуждаться. Алиментов не было. Потом отец стал присылать деньги. Но спустя много лет он вернулся в семью. Правда, мама к тому времени уже тяжело болела. Столько было пролито слез… Она умерла…
— Она умерла. Тяжело болела. Последнее время я ее не видела, только разговаривала по телефону. Но я звонила ей часто! Каждую неделю, клянусь! Она была такая красивая! И папа…
— Папа был очень красивый. Даже когда ему было пятьдесят с лишком, на него заглядывались молодые женщины. В молодости у него были кудрявые волосы. Кудрявые светлые волосы. Он был похож на поэта Сергея Есенина. Но при этом высок ростом и в плечах широкий. У него были синие глаза. Удивительно яркие синие глаза. Говорят, что я на него похожа. Цветом глаз, цветом волос.
— Софья? Что с вами? Почему вы молчите?
— Я, кажется, схожу с ума… Нет, не может быть! Она просто видела старые фотографии! Она листала мамины альбомы!
— Валерия Алексеевна, ваша мать умерла. А отец? Жив?
— Он погиб. Несчастный случай. Утонул в реке. Он стал много пить последнее время. И…
— Господи! Папа умер!
— Соня? Что с вами?!
— Папа умер! А-а-а!
— Вот видите, я же вам говорила! У нее начинается это, едва речь заходит об отце! Именно после его гибели Соня подсела на наркотики!
— Я осталась совсем одна! Никого! Господи, как же мне одиноко! У меня все отобрали! Все! Теперь еще и это!
— Ну что, Александр Сергеевич?
— Ей надо успокоиться. Софья, вы в состоянии продолжить? Или мы прервемся?
— Я хочу полежать. Почему мне никто не сказал?
— О чем?
— О том, что отец умер? Она знала?
— Кто она?
— Мама. Мама знала?
— Сонечка, мама умерла задолго до этого.
— Я уже ничего не понимаю. Ничего. Хочу лечь.
— Хорошо, — кивнул врач. — Для первого раза достаточно, пусть вернется в палату. Анатолий Борисович, думаю, что успокоительное ей просто необходимо.
— Я уже дал медсестре указания.
17 
