21 
— Ну что, миллионы на месте? — обернувшись, пошутил тот.
— Все в порядке.
— Тогда — вперед! Нас ждет обед!
Столовая находилась в главном корпусе. При свете дня Алексей рассмотрел его повнимательнее. Хотя смотреть особо было не на что. Здание было трехэтажное, кирпичное, построенное в соответствии со стандартами минувшей эпохи развитого социализма. До изысков в архитектуре тот, видимо, развиться не успел.
Стеклянные двери в рай, словно гигантский рот, всасывали толпу людей, иных, переварив, выплевывали обратно. Столовая была огромная. Еда, которую здесь подавали,полностью соответствовала все тем же стандартам минувшей эпохи: здоровому образу жизни — правильное питание. «Правильное питание» выражалось в минимуме калорий. Пюре было жидкое и с комочками, мясо в супе тощее, рыба сухая.
Официантки, которые развозили еду на сервировочных столиках, отчего-то было похожи на медсестер. И все, как одна, платиновые блондинки, причем, не без помощи перекиси водорода. Поначалу им подали салат из капусты — моркови. Потом жидкий суп и пюре с жареной рыбой. Алексей лениво ковырялся в тарелке. Даже «Мускат» не пробудил его аппетит.
Зато Серега съел все, что осталось от четверых: троих взрослых и ребенка. Включая свою порцию. Когда он, наконец, наелся, очередь за одеждой, растянувшаяся в фойе, уже достигла стеклянных дверей.
— Ужинать пойдем? — подмигнул Барышев, пристраиваясь в ее конец. Саша и Анечка решили покамест пройтись по фойе.
— Если выживем после обеда. По мне, так лучше сухим пайком обойтись. У Серебряковой в сумках осетринка припрятана. Я заметил.
— В армии ты не был, Леонидов!
— Ошибаешься, был.
— Откуда тогда такие барские замашки?
— Богатых тоже убивают. Пока ходил по домам, согласно плану оперативно-розыскных мероприятий, приучили к деликатесам.
— Врешь, конечно! Дождешься от них, — покачал головой Барышев. — Ладно, пока наши женщины в фойе книжки посмотрят, пойдем, договоримся с администрацией о просмотре кассеты. Глядишь, и очередь рассеется.
— Видишь ли, Сережа, у меня ее больше нет, -сказал Алексей, уставившись в потолок.
— То есть как? А где ж она?
— Я ее пожертвовал в фонд почитателей любительской видеосъемки.
— Чего-о?
— Оставил в тумбочке в качестве приманки. И рыбка клюнула.
— Крупная рыбка?
— Ого-го! Толщины необъятной!
— А если на этой пленке то, что нам нужно, чтобы определить, кто убил Пашу?
— Это вряд ли.
— У вас, у сыщиков, конечно, свои методы, -разозлился Серега. — Но, по-моему, ты поступил глупо! Надо было сначала посмотреть пленку!
— Хватит психовать. Пойдем в коттедж, надо с чего-то начинать.
— Милиция приедет, она и начнет. А я сюда отдыхать приехал. Пойду, высплюсь хотя бы.
— Иди, иди. Может, выспишься — подобреешь.
В это время подошла их очередь за собственной одеждой, оставленной в гардеробе. Барышев сдал номерки и получил куртки. Одевшись, подхватил под руки Аню и Сашу и повел их к дверям. Сережка побежал к коттеджу первым. Леонидов «опальтовался» и побрел следом. Может, прав Серега? И зачем он отдал кассету? С чего взял, что ничего интересного на ней нет? Алексей называл это интуицией, его жена — очередным заскоком.
Идущие впереди родные и близкие не обращали на него никакого внимания, и Алексей надулся. Вместо того чтобы идти в коттедж, он свернул на одну из тропинок. «Вот заблужусь, замерзну, заболею — будут знать!» — мстительно подумал он. Но после десяти минут прогулки замерзать и болеть ему расхотелось. Глупое занятие, если учесть, что на завтра запланирован бассейн.
Вскоре он вернулся в коттедж. Добравшись до своего номера, Леонидов обнаружил, что он пуст. Жена и Сережка, видимо, спустились в номер к Барышевым. Он вновь разозлился. Кинули! Никому не нужен! Он откинул одеяло и лег на кровать. Совсем ведь не спал сегодня! А после обеда особенно хотелось вздремнуть.
Еще больше хотелось, чтобы все решилось само собой. Придет к нему в комнату, например, человек, и скажет, что столкнул Пашу с балкона. Не нарочно, разумеется, атак, по пьяни. И, откровенно говоря, Леонидов эту версию охотно доказал бы. Несчастный случай, с кем не бывает? Паша сам виноват: не удержал равновесия. А рубашка порвана, потому что его хотели удержать от падения.
Он закрыл глаза и представил себе сладостную картину. Все благополучно завершилось. Мир восстановлен, справедливость восторжествовала. Против ожидания, заснуть он не мог. Ну не мог, и все тут! В голову лезли мысли, которые трудно назвать приятными.
21 
