очень нудно 
57 
– Чего там?
Васька присел на корточки и осторожно заглянул в бидон, придерживая рукой откидную крышку.
– Зубы там золотые, два, – радостно сообщил он.
– Вытряхивай и их.
– Золото.., не надо, – покачал головой Васька.
– Вытряхивай, я сказал!
Жалобно звякнув о дымящуюся стальную решетку, коронки упали на дно колодца.
– А теперь – носить сюда воду, двадцать бидонов, пока запах не исчезнет.
Грязнов еще хотел сказать, чтобы убрали клочья волос с решетки, но потом понял, что вода смоет их. Психи – народ такой, что, если сказал им десять, значит, принесут десять бидонов воды. Скажешь двадцать – будет двадцать, а прикажешь всю ночь носить, будут таскать, пока не упадут от усталости, отлежатся и вновь примутся носить.
Пока сумасшедшие таскали воду и сливали ее в ливневую канализацию, Грязнов подогнал машину к пню, и Васька загрузил в багажник мешки с расчлененным трупом. Предварительно Грязнов застлал багажник клеенкой, прихваченной из ординаторской.
– Садись, Васька, прокачу.
Сумасшедший недоверчиво поглядел на Грязнова. Мало кому из сумасшедших выпадало счастье не только проехаться на машине, но и покинуть территорию психиатрической лечебницы.
– Правда? – радостно поинтересовался он.
– Садись, с ветерком прокачу.
Они проехали километров двадцать сперва по шоссе, затем свернули на проселок. Здешние места Грязнов знал отлично, ориентировался без карты. Тут сразу возле леса начинались заросшие мелиоративные каналы. Их уже давно никто не чистил, болото постепенно возвращало когда-то отвоеванную людьми у него территорию.
Мешков с кусками человеческого тела Васька уже совсем не боялся, хватал по два, засовывал их под мышки и, ловко перескакивая с кочки на кочку, мчался по болоту.
Мешки он рассовывал под коряги, чтобы их не скоро нашли, чтобы к ним раньше людей подобралась всякая плотоядная живность.
Глава 7
Мир вокруг Бориса Рублева качнулся, вернее, ему показалось, что земля уходит из-под ног, а он сам превращается в микроскопическую песчинку, затерянную в бескрайнем мироздании. Но голос Сергея Никитина вернул его к реальности.
– Можно еще чаю?
– А, что… Чаю? Конечно можно, Серега! Извини, я задумался.
Через полчаса Комбат негромко произнес:
– Ну что, Сережа, ты, наверное, хочешь спать?
– Нет, не очень, – осоловело ответил мальчишка.
– Но ведь ты давно не спал.
– Да, не спал, – невнятно пробормотал Никитин, – ну и что.
– Я думаю, тебе не помешает отдохнуть. А я займусь делами.
– Какими делами? – настороженно поинтересовался паренек.
– Есть дела, дорогой. Помимо тебя есть дела. И так каждый день.
От слова «дорогой» Никитин вздрогнул. Комбат это уловил, но он не понял, с чем связана такая реакция на вполне безобидное слово.
– Пойдем, я тебя положу.
Сережа выбрался из-за стола, еще раз на него глянул так, словно он видит в последний раз такое большое количество еды и такой богато сервированный стол. Комбат это заметил и лишь улыбнулся.
– Идем, идем, – тяжелая рука Бориса Рублева легла на худенькое плечо мальчика. – Дай-ка я еще раз гляну.
– Что? – вскинув голову, спросил парнишка.
– Твой медальон.
– Пожалуйста, – произнес Никитин и принялся возиться, отщелкивая крышечку.
Ту заело, а затем произошло странное: крышечка щелкнула и упала на пол.
– Вот, бля! – выругался парень.
– Ну, не ругайся.
– Да ведь сломалась крышечка, Борис Иванович!
– Ничего, бывает, – участливо произнес Комбат, – бывает, не переживай. Крышечку мы починим.
– Да нет, ее нельзя починить, я и так раза три чинил, и все напрасно. Иногда отскакивает, хорошо еще, что не потерялась, – паренек нагнулся, бережно поднял кусочек металла, сжал его в руке.
– Тебе и ногти не мешало бы обрезать.
– Потом когда-нибудь, не к спеху.
– Так всегда говорят, – произнес Рублев, – а затем дело откладывается и откладывается. Давай снимай медальон, я поколдую, может, что-нибудь смогу сделать, отремонтирую.
– Да нет, тут уже ничего не сделаешь, разве что клейкой лентой залепить и…
– Не надо лентой, Сергей, я сделаю по-настоящему.
Снимай.
– Не сделать по-настоящему.
– Всегда можно сделать.
Никитин неохотно снял с шеи грязный черный шнурок, на котором болтался медальон. Комбат подошел к окну и принялся рассматривать украшение. Было сломано одно ушко, его, конечно же, можно отремонтировать, можно подпаять. Медальон Рублев бережно сложил и спрятал в нагрудный карман.
57 
