27 
— Господу, значит, молишься?
— А как же, милок? Молюсь. За дочку молюсь. Как не молиться-то? Детей-то Бог не послал. Мужа послал, денег много послал, а вот утешения на старости лет ни ей, ни мне. Утешаются вот: строят. Построят — сломают, потом сызнова строят. А я в церкву хожу. Все Господа спрашиваю: за что, мол? Молчит, окаянный. Ох, прости, Боже, душу мою грешную! — Бабка несколько раз быстро-быстро перекрестилась. — Видать, как призовет, так и укажет за что… А про эту личность сказала бы, да умолчу.
— Почему же? — выдавил наконец он из себя. Выдавил с трудом, потому что понял: дальше услышит неприятность. Так оно и вышло:
— А ты, милок, сам должен понимать. Оно, конечно, дело следственное. Но из чужих окон вылезать по ночам — это как-то не по-людски.
— Из каких это я вылезал окон? — хрипло спросил он.
— Не ведаю из каких.
— Не знаете, а говорите.
— Люди говорят. А люди врать не будут. Я-то сплю ночами-то.
— А кто не спит?
Бабулька поджала высохшие губы. Покачала головой.
— Пойдем, — потянул он за рукав Руслана. И повторил: — Пойдем.
Свистунов не стал спорить, сказал хозяйке «до свидания» как можно вежливее, зашагал вслед за другом прочь от новенького забора. Он шел по улице и все ждал: сердце подскажет. Нет, не сердце — ноющая боль в голове. Не подсказало, не заболело, зато в окне одного из домов, на втором этаже, он увидел очень красивую женщину. И отчего-то задержался. Уж очень странно женщина на него смотрела. Испуганно и с ожиданием. Он остановился, поднял голову, улыбнулся:
— Мы знакомы?
У нее были белые, ну совершенно белые волосы. Тонкие, длинные пальцы, в пальцах сигарета. Глаза голубые, большие. Лицо странно бледное, а брови и ресницы угольно черные. Он еще подумал, что женщина красива, как вампирша. Какой-то неестественной, словно нарисованной по мертвому красотой. Но красива. Что, еще одна красавица в его жизни? Не многовато ли?
— Мы знакомы? — повторил он.
Женщина оглянулась назад, в комнату, потом выбросила окурок в окно. Окурок перелетел через забор, упал рядом. Отошла и исчезла в глубине. Он постоял, подождал. Руслан Свистунов нагнулся зачем-то, поднял окурок. Сказал задумчиво:
— «Данхилл». А у вас с красавицей, однако, одинаковые пристрастия. Что, хороша? А? Хороша?
И вдруг она появилась на крыльце. Высокая, худая, тонкая, словно натянутая струна, почти без груди, без бедер. Словно источенная какой-то постоянной тоской.
— Иван!
Он в третий раз повторил:
— Мы знакомы?
Она оглянулась, проверяя, нет ли кого поблизости, спросила негромко:
— Почему не отвечает твой сотовый? Я звоню, звоню…
И тут из дома раздалось:
— Лора! Куда ты делась? Лора! С кем ты там базаришь?
На крыльце появился плотный потный мужик с обритой головой и синей наколкой на плече. Был он по случаю жары в одних семейных трусах. На трусах резвились веселые разноцветные рыбки. Они наплывали на живот мужика и там, в районе его пупка, казались какими-то слишком жирными, раздутыми и готовыми в любой момент лопнуть.
— Ты, козел! — рявкнул мужик. — Тебе че, мало, че ли? Сейчас добавлю!
— Славик, перестань! — тут же схватила за плечо хозяина особняка платиновая блондинка.
— Это кто козел, мужик? — ощерившись, шагнул вперед Руслан и руками вцепился в чугунную решетку ворот.
— Да не ты, рыжий, дружок твой. А хочешь, и тебе навешаю — нецензурно выругался бритоголовый. Очень искусно, между прочим, выругался. — Давай иди сюда. Козел.
— Руслан, не надо, — негромко сказал он. — Я сам спрошу. Не надо.
Он подошел вплотную к решетке, замялся вдруг:
— Извините…
— Че? Извините? Я тебе сейчас извиню! Народ базарит, ты с неделю около моей бабы крутился! Че, опять дорогу вспомнил? Козел.
— Это уже слишком! — Свистунов рванул на себя калитку.
Он среагировал мгновенно:
— Назад! Капитан Свистунов, назад! Вы при исполнении!
— Ну уж нет! Мой рабочий день закончен! Я ему сейчас… — Замок был какой-то хитрый, разгорячившийся Руслан никак не мог с ним справиться.
— Из милиции, че ли? — Славик полез было рукой почесать затылок, но вспомнил про колючую бритую голову, отдернул руку: — Е! Лора? Этот козел, извиняюсь, мужик из милиции, че ли? Ну, ты нашла с кем спутаться! Е!
— Ты, а ну, выйди! — крикнул мужику Руслан. — Выйди разберись! Я тебе сейчас мигом организую ночь на нарах!
27 
