109 
– Я как-то и забыл, – изумился Забродов, – что мы сидим в кафе, настолько нам здесь хорошо.
– Спасибо, – ответил официант. – Так горячее все-таки подавать?
– Да, неси, Борис.
– Будет сделано.
Воцарилась пауза, какая всегда возникает при смене блюд, словно бы новое блюдо послужит новой темой для разговора. Это как в театре: при смене декораций меняется и смысл сцены.
И тут, в наступившей тишине запищал телефон в кармане пиджака Мещерякова. Наталья от неожиданности вздрогнула.
– Ну вот, все как дома, даже телефон под рукой.
Извините, – Мещеряков поднялся и с трубкой отошел в угол зала – туда, где никто не мог помешать ему разговаривать.
Наталья видела, как меняется лицо Андрея. До этого веселый, даже бесшабашный, он вдруг стал сосредоточенным. Лицо подобралось, напряглось, улыбка исчезла с губ, словно бы ее стерли салфеткой.
Болотова подумала:
"Интересно все-таки, сколько я ни наблюдаю за людьми, беседующими по телефону, замечаю, что они не могут избавиться от привычки жестикулировать, будто бы говорящий видит их, а вот Андрей лишь говорит, даже мимика лица его не выдает. А слышу только его короткие «да», «понял», «нет».
Наконец он захлопнул крышечку, зло опустил трубку в карман и, посмотрев на часы, подошел к столу.
– Извините, я думаю, мне придется вас оставить.
– Что-то случилось? – спросила Наталья и тут же осеклась, поняв, что раз Забродов и Штурмин ничего не спрашивают, значит, и задавать вопросы бессмысленно.
– Пока толком не знаю, но ехать должен.
– Надолго? – спросил Забродов.
– Вернуться уже не успею. Так что догуливайте без меня, – и он сунул руку во внутренний карман пиджака. – Может вам нужны деньги?
– С какой стати?
– Ну, как же, я все-таки спровоцировал встречу, из-за меня вы сидите здесь.
– Успокойся, Андрей, в следующий раз заплатишь за всех, а мы постараемся наесть и напить на максимально возможную сумму.
– Договорились, – наконец-то улыбнулся Мещеряков.
И тут Наталья тоже глянула на часы. Ей-то думалось, что сидят они всего лишь минут сорок, ну, от силы час, а как оказалось, они сидели в кафе уже два с половиной часа, и поняла, что опаздывает. Ей не хотелось никому портить настроение своим уходом, но работа есть работа.
– Извините, и мне идти нужно, я совсем засиделась, о времени забыла.
– Вот те на! – Забродов откинулся на спинку мягкого дивана и с укором посмотрел на друзей. – В кои веки выберешься из дому, и тут же у всех появляются дела, проблемы.
– Стоянка такси недалеко? – Наталья забрасывала в сумочку сигареты, зажигалку.
– Такси редко пользуюсь. Я провожу.
– А вам куда? – спросил Мещеряков.
– С тобой ей не по дороге, – сказал Илларион.
– Подожди, тебя не спрашивают. Вам куда?
Оказалось, что Мещеряков может подвезти Наталью, не изменив при этом маршрута.
– Вот и женщину увели, – вздохнул Забродов, провожая взглядом Андрея и Наталью, идущих к двери.
Хоботов, сидевший в машине на другой стороне улицы, тут же втянул голову в плечи, когда увидел, что дверь в кафе открылась. Он увидел Наталью и какого-то мужчину вместе с ней.
«Стерва, уже с другим!»
Но потом, бросив короткий взгляд на Болотову, понял, ее и спутника связывает малое.
«Скорее всего, спешит куда-то по делам», – решил Хоботов.
Мужчина, вышедший из кафе с Болотовой, даже не поднял руку, даже не посмотрел в сторону, но тут же к крыльцу подкатила черная «Волга», сверкающая лаком, с тонированными стеклами и с двумя антеннами спецсвязи на крыше.
«Начальство какое-то…» – Хоботов проследил взглядом за Мещеряковым, который открыл заднюю дверь, помогая даме сесть, а затем обошел машину и сам сел на переднее сиденье.
«Точно, они не вместе. Если бы было по-другому, сидели бы рядом на заднем сиденье», – решил Хоботов.
Черная «Волга» сорвалась с места и исчезла за поворотом.
Глава 14
Леонид Хоботов подавил в себе желание поехать следом. Он ощутил, что несколько охладел к Болотовой.
Теперь его куда больше привлекали те двое, которые остались за столиком у самого окна.
«Она сама ко мне придет. Она же на мне и славу, и деньги зарабатывает, без меня она никто».
К столику почти беззвучно подъехала двухэтажная каталка, на которой стояли горячие блюда.
– Борис, ты извини, конечно, у нас все расстроилось. Наш друг и дама покинули компанию, остались мы вдвоем. Нам только две порции.
109 
