37 
— Мало ли как случается. Прикупил ты, к примеру, пушку на всякий пожарный. Вдруг стычка лоб в лоб случилась — такая дура с оптикой не очень сгодится.
— Где пушка, скажет, покажи. Нет, со стариком лучше не вертеть хвостом Так прищемит…
— Тогда можно и в пролете остаться — Без оплаты еще полбеды. Старик не простит, если кто-то нас опередит.
— Я б на его месте только доволен был, если бы моего врага кто-то оприходовал.
— Ничего ты не понимаешь. Хуже этого нет.
Навсегда теряешь всякую надежду отомстить.
— В крайнем случае найдет этого в черной майке и отвалит ему за работу. Вроде как заказ задним числом.
Смыв остатки пены, Самир провел ладонью по щеке.
— Совсем другое дело, — водитель хотел плеснуть в костер остатки воды.
— Стой, куда? — дагестанец решил еще раз, начисто пройтись лезвием.
— Да все отлично, красивее некуда. Знаешь, какой я вспомнил старый анекдот? Приходит грузин к врачу, расстегивает ширинку и член выкладывает на стол. Врач: «В чем дело, гражданин?» Грузин: «Ти пасматри». Врач: «На что вы, собственно, жалуетесь?» Грузин с гордостью: «Ти пасматри, какой красавэц».
Самир опять вспылил — чуть щеку не порезал.
— Ты с чем, шакал, мое лицо сравниваешь?
— Да ладно, ничего я плохого не хотел. Красавец, говорю — сам посмотри на себя. И слишком не усердствуй, все равно завтра будет черным-черно.
Самир сверкнул глазами, но русый его напарник так широко и мирно улыбался, что злиться на него было бы противоестественно.
— Думай, что говоришь. Слишком легко у тебя слова выскакивают.
Машина выехала на широкую тропу, с нее перебралась на грунтовую дорогу, оттуда на раздолбанную асфальтированную. В трех-четырех километрах от нормальной трассы они вдруг увидели на асфальте машину с распахнутыми настежь дверцами и нескольких людей в бронежилетах, суетящихся вокруг. Вторая машина — обычный «рафик» — стояла поблизости, на обочине.
— По-моему, там кто-то лежит на дороге, — пробормотал водитель, пристально вглядываясь. — Разворачиваться поздно, тянемся дальше как ни в чем не бывало.
На дерьмовой, с выбоинами дороге скорость у «Нивы» была не больше пятидесяти километров. Пришлось еще больше сбросить ее, вынужденно объезжая кучку людей. Один из них обернулся, мельком скользнув взглядом по «Ниве» и людям внутри.
— Вот не побрился бы — меня бы тоже тормознули.
— Это же наши, — прохрипел Самир, едва только людей в бронежилетах снесло назад.
— То есть…
— Видел двоих на земле?
— Видел: руки на затылке. Не дай бог…
— Оружие видел? А я видел с моего места. На белой тряпке подстеленной. Все раскопали, все выложили.
У водителя отвисла нижняя челюсть, правая подошва непроизвольно стала жать на педаль газа.
— Людей я не знаю, номера машины тоже, — продолжал Самир. — Но винтовка точь-в-точь моя. Наверняка один из наших, старик ведь троих всего посылал.
— Нам ведь зону три дня назад определили по сотовому.
— Вот мы как раз на границе, разве нет?
И эти тоже заехали.
Водитель глянул в зеркальце: пока машину никто не преследовал. Но это первый звоночек. Второй не заставит долго ждать. У тех в тачке наверняка такой же тайник оборудован. Если там обнаружили, значит, знают теперь, где искать.
— Что будем делать?
— Сейчас выйду на связь. Как повесят на них терроризм, так все расскажут. И про Гоблина, и про три машины.
Самир ждал, сжимая трубку сотового, потом торопливо заговорил по-аварски. Замолчал, выслушивая ответ. Водитель даже вспотел от нетерпения. Он знал только одно: даже если ему заплатят тройную против прежнего цену, стрелка с оружием он больше не повезет.
— Ну?
Самир выглядел не очень довольным.
— Что говорит?
— Не дергаться. Сами все уладят.
— Как уладят?
— Старик мне тоже обещал. Если найдут при досмотре оружие, потерпеть день-два. Дальше заберет по своим каналам в Махачкалу.
Водитель ничего не знал о фамилии и должности Старика, поэтому имел все основания сомневаться.
— Скорей его самого заберут.
— Работа у него ответственная, большой начальник. Скажет — пошлют сюда нужные документы. Если человек в разных местах закон нарушил, судить его должны там, где статья серьезнее. Вот и пошлют через прокуратуру документы: у нас, в Махачкале, он больше натворил. Там уже, сам понимаешь…
37 
