и читается легко. 
78 
Они с куратором лежали рядом в утепленных камуфляжных куртках и шепотом честили погоду. В бинокль вообще ни хрена не видно, стекла сразу залепляет снег. Безумно хотелось курить, но начальство даже это запретило, как будто операция происходила ночью. Сами небось смолят у себя в кабинетах в ожидании новостей, полные пепельницы уже набрались.
— Пять минут прошло — ни того, ни другого, — заметил куратор.
— Хмеля вел кто-нибудь?
— Его как раз нет. Этот гад мог засечь со стороны наше сопровождение.
— А как «аудюха», выехала?
— Не слышал, по рации передали? Туда тоже наших подсадят — еще одна перестраховка.
— Вроде не собирались. Кто решил?
Капитан-«куратор» показал пальцем наверх, будто сам Господь Бог внес последние коррективы.
— Не переборщить бы. У Гоблина нюх, как у зверя, а мы уже столько капканов понаставили.
— Меня ушастый беспокоит, — снова вспомнил о Хмеле куратор. — Он не из тех, кто будет опаздывать на такую свадьбу.
— Из дому он хоть выехал? Может, спрятал от страха голову под подушку и никаким арканом не вытянешь.
— Из дому выехал даже раньше времени, это уж известно доподлинно. Боюсь, Гоблин его где-то на полдороге перехватил. Мы ведь такую возможность не исключали.
— Лично я тоже не верил, что Гоблин прикатит, куда обещал.
— Но за бабками все равно сунется.
— Лишь бы только Хмель не раскололся.
— За это не переживай. Тут не крепость духа, а инстинкт самосохранения.
Глава 37
НАЖИВКА НА ТРАССЕ
Внутри у Терпухина все закаменело. Гибель мужчин — соратников, лучших друзей — тоже переживалась тяжело, но совсем по-другому.
Сильные не всегда выживают. Чаще случается наоборот, их век оказывается недолгим. Ничего противоестественного в их преждевременной смерти нет. Мужчина обычно знает, чем и во имя чего рискует.
Но смерть женщин, смерть детей, тем более смерть ужасная, в муках, кровь стынет в жилах, и сердце стучит о ребра, будто само обратилось в кусок кости. Хочется взорвать этот мир к чертям собачьим за подлую его несправедливость. Но где тогда людям жить? Иные миры для них плохо приспособлены.
Снегопад, мокрый, лоснящийся асфальт, серое небо и темный хвойный лес краски вокруг полностью соответствовали ощущениям Атамана. Он не видел и не хотел видеть никакой красоты, красота только оскорбляла Катину память.
Черное, белое и серое — вот координатная сетка погони.
Если иметь в виду северное направление на Челябинск, Терпухин подъезжал к трассе слева, с противоположной стороны от той, где произошла встреча Гоблина с Хмелем. Сквозь снежную завесу просматривались невысокие, изъеденные ветрами времени горы — южная оконечность Урала.
Грунтовая дорога как бы невзначай перешла в гравийное покрытие, самое неудобное для мотоцикла. Всякое резкое торможение здесь было чревато падением. Хорошо, хоть попутных машин практически не попадалось, не пришлось отворачиваться от града камней из-под колес. Встречные обстреливали в спину — это не мешало держать курс, повторяя изгибы гравийки.
Блеснули рельсы. Дорога просто заканчивалась возле насыпи и снова начиналась с другой стороны — ничего похожего на переезд. Может, Гоблин и перескочил бы одним махом, но Терпухин не чувствовал в себе способности к таким трюкам. Слез с мотоцикла и в два приема перевалил через рельсы.
Асфальтированная трасса на север шла параллельно железной дороге. До нее оставалось совсем немного. Может, Гоблин сейчас подастся севернее, чтобы не барахтаться больше в осенней грязи. Севернее, навстречу морозам и отвердевшей земле.
* * *
В полукилометре от примыкания второстепенной дороги к главной были выставлены переносное ограждение и знак ремонтных работ. Никто из руководителей операции, конечно, не рассчитывал, что Гоблин послушно притормозит и станет разворачиваться. Конечно же, наплюет и попробует промчаться вперед. Знак и загородку поставили для других водителей, чтобы не выскочили в опасную зону в самый неподходящий момент. Не вынудили на секунду-другую воздержаться от стрельбы, не оказались у Гоблина в заложниках.
Несколько автомашин и одна телега уже развернулись назад. Кто-то сделает крюк, кто-то вообще отменит поездку. Следующие по очереди двое стрелков с автоматами услышали специфический дробный перестук мотоцикла.
78 
