Последние отзывы

  19  

Он сильнее и сильнее впивался в ее губы, и уже совсем не понимая, что делает, она обвила руками его шею и крепче прижалась к нему. Будто боялась, что он прервет поцелуй.

Где-то высоко над их бездумными головами проворчал гром, но они не услышали его. Вскоре тяжелые дождевые капли заплясали по их головам и плечам, а потом поползли по разгоряченным лицам.

Последний глоток его поцелуя был жадным и нетерпеливым. А потом был мучительный разрыв, и Кристине показалось, что от ее сердца безжалостно оторвали самую его счастливую частичку, и все ее существо вмиг лишилось источника блаженства.

Она широко распахнула полные недоумения глаза и, все еще слабо осознавая, что произошло, почувствовала, как он схватил ее за руку, другой рукой подобрал с камня ее босоножки и потащил за собой.

– Бежим, – решительно скомандовал он.

– Куда?

– К машине. Пока не разразилась гроза.

– А откуда ты знаешь, что будет гроза? Может, это обычный дождь? – не унималась она, пытаясь на ходу перевести дыхание.

– Знаю. Мой внутренний барометр сообщил мне об этом.

– Ты что, так сильно боишься грозы? – снова спросила она, удивляясь, что сама так быстро перестала ее бояться.

Он резко остановился, повернулся к ней и взял за плечи. Они стояли на узком бетонном мостике, переброшенном через ручей, стекающий в реку, над которым склонилось, широко раскинув могучие ветви, старое дерево бодхи. Дождевые капли, как отчаянный джазовый пианист, с силой ударяли по широким, похожим на сердечко листьям, заставляя их петь задорным многоголосьем.

– Нет, ни дождя, ни грозы я не боюсь, – сказал он, заглядывая в ее протрезвевшие, удивленные глаза. – Но я боюсь многих других вещей.

– И каких же? – спросила она, чувствуя, как под его взглядом у нее перехватило дыхание.

– Я боюсь... – В его глазах появился насмешливый блеск. Заметив, что она с нетерпением ждет его ответа, он помедлил и, наконец, добавил: – Я боюсь... мышей.

– Что? Ты боишься мышей?

– Да, – ответил он серьезно. – А еще я боюсь пауков.

– Ты обманываешь! – воскликнула она. – Ни за что не поверю, что ты боишься мышей и пауков! Они ведь такие маленькие и беззащитные. Как их можно бояться?

Она с недоверием уставилась ему в глаза.

– Правда, – сказал он. – Я очень их боюсь.

Она не удержалась и звонко рассмеялась.

– Выходит, ты пустился теперь в бегство, потому что мимо пробегавшая мышка пощекотала тебе пятку?

Он тоже рассмеялся. Потом неожиданно подавил смех, уронил на бетон моста ее босоножки и взял в ладони ее лицо.

– Я боюсь красоты, которая может свести с ума. Я боюсь страсти, которая может испепелить. Я боюсь любви, которая может вознести под небеса и столкнуть в бездну ада. И еще я боюсь, что не смогу жить без этих трех. Вот какой парадокс.

Она сначала слегка опешила от его слов, потом, вздохнув, опустила глаза. Конечно, она слишком хорошо понимает, о чем он говорит, но у него, в отличие от нее, нашлись силы, чтобы образумиться и вспомнить, чего следует бояться. А у нее все вышло наоборот: вместо того, чтобы бояться, она только огорчилась оттого, что он прервал поцелуй.

– А ты уже насквозь промок, – тихо заметила она и провела рукой по его мускулистому плечу, которое очень сексуально облепила тонкая мокрая рубаха.

– И ты тоже.

Его взгляд скользнул по ее груди, и он заметил, как под мокрой тканью платья выступают соблазнительные бусинки ее сосков. И вся она – промокшая, хрупкая, с огромными, круглыми, удивленными глазами, слегка розоватыми от румянца щеками и беспорядочно разметавшимися по плечам прядями волос – просто создана для того, чтобы погубить его.

Это страсть или любовь? – мысленно спросил он себя и, тяжело вздохнув, перевел взгляд.

– Пойдем в машину, – наконец сказал он. – Там сухо.

Пока они бежали к машине, небо так плотно затянуло тучами, что оно слилось с землей, и день стал похож на серебристо-серые сумерки, прошитые нитями дождя. В вышине полыхали молнии, за которыми следовали трескучие, оглушительные раскаты грома.

В машине оказалось сказочно уютно: сухо и чисто. Кристина плюхнулась на упругое сиденье.

– Черт, как хочется стащить с себя это дурацкое мокрое платье, – не подумав, сболтнула она.

Он лукаво покосился на нее.

– С удовольствием помог бы тебе, если бы мы были сейчас где-нибудь посреди пустыни.

По его глазам она поняла, что он не шутит, и решила сменить тему.

  19