Последние отзывы

  36  

Монгол загадочно улыбнулся в жуткие усы и посмотрел в небо, ровное, как сковородка, без птиц, без звезд, без облаков. «Иди», — прошептал подполковник.

Монгол поклонился, затем упал на колени. И подполковник пограничных войск, сам не ведая почему, не отдавая себе отчета в собственных действиях, перекрестил монгола. Сигарета замерла в пальцах солдата-водителя, а потом он сделал глубокую затяжку. Западный ветер подхватил голубой дым дешевой сигареты и развеял его, поглотив и растворив в себе смолистый запах.

Подполковник Князев вернулся в свой УАЗик спокойным и просветленным, словно вышел из церкви, отстояв всенощную, пролетевшую для него как одно мгновение.

Куда ехать, подполковник водителю не сказал, ему в данный момент было все равно, куда помчится командирский УАЗик. После встречи с грязным загадочным монголом он твердо знал: его цель теперь — найти загадочный камень.

Обо всем этом Николай Николаевич Князев размышлял, стоя на задней площадке троллейбуса и глядя в окно на автомобили,, прохожих, дома. Он смотрел на них так, как смотрит повелитель, наделенный Всевышним силой и неограниченной властью. И лишить этой силы и власти Николая Князева не может никто, лишь он сам может от нее отказаться, отречься. Но делать этого он не станет. Детская улыбка появилась на его лице, глаза засверкали.

«Ну вот, я тебя и нашел. Сегодня ты станешь моим, и жизнь моя изменится. Я обрету себя и смогу произнести вслух свое настоящее имя: Николай Третий — помазанник Божий».

Додумать эту мысль помешал толстый мужчина с лицом мясника. Он толкнул Князева локтем в спину и даже не извинился. Николай Николаевич попробовал подвинуться, но это ему не удалось, троллейбус был переполнен. Мужчина толкнул его еще раз:

— Что стоишь, как царь? — пробурчал он, дохнув на Николая Николаевича перегаром. — Ух ты, чёрт, — услышал он над ухом, — а точно на царя похож!

Князев взглянул в глаза тучного потного, толстяка. Тот от его взгляда съежился и мгновенно отпрянул, подался в сторону, словно от Николая Князева исходила невидимая сила. Так пес шарахается от человека, который смотрит на него, ничуть не боясь, без капли страха в глазах. Тучный мужчина, расталкивая локтями пассажиров, двинулся к выходу. «Они уже начинают понимать, кто я есть».

В кожаном портмоне, во внутреннем кармане френча лежали пятьсот долларов — все деньги, которые были у Николая Князева. Он взял их с собой — возможно, они ему понадобятся. Вернется ли он домой, Николай Николаевич не знал.

Князев вышел на своей остановке, миновал подземный переход. Взглянул на то место у торговых рядов, где обычно стоял музыкант в черных очках, так замечательно и проникновенно исполняющий «Боже, царя храни», улыбнулся своим тайным мыслям и с этой улыбкой вошел в метро. Дальше все шло обычно и буднично.

Проверка, предъявление документов. Его впускают, затем еще одна проверка. Он достает из портфеля банку с водой, связку ключей от квартиры, показывает на часы на тонкой серебряной цепочке. Проходит через рамку металлоискателя, смотрит в глаза охраннику и тот, как обычно в подобных случаях, говорит:

— По вам часы сверять можно. Но сегодня на эту фразу охранник услышал странный ответ:

— Точность, дорогой мой, это черта королей и императоров.

Банка с освященной водой была возвращена в портфель, замочки щелкнули. Князев, держа портфель в левой руке, а связку ключей в правой, двинулся к месту своей работы. Он открыл кабинет, вошел в него. Бросил горсть зерен кремлевским голубям и воробьям, улыбнулся, слыша, как они толкутся на карнизе зарешеченного окна. Открыл сейф. Там за папками, серыми и однообразными, лежал завернутый в салфетку кусок хрусталя — точная копия бриллианта, покоящегося в хранилище музея в массивном сейфе. Настоящий бриллиант планировалось выставлять в зале лишь на открытии выставки и при посещении ее официальными делегациями.

Николай Николаевич несколько мгновений подержал холодный безжизненный камень на ладони, затем сжал пальцы и опустил камень в карман френча. Вытащил из портфеля банку с водой, поставил на подоконник.

Все было рассчитано до секундам, вся операция была продумана. Щелкнула крышечка часов. Механизм пропел первые такты гимна «Боже, царя храни», и часы исчезли в кармане.

Кто еще так хорошо разбирается в различных системах охранных сигнализаций, как отставной подполковник пограничных войск? Разве что инженер-электронщик да опытный вор-медвежатник, промышляющий ограблениями банков. Схемы сигнализации хранилища и музейного зала Николай Князев изучил как собственную ладонь — это была часть его работы. Он знал, где проходит какой провод, как сигнализация включается и выключается, как взаимодействуют между собой разные системы, дублируя друг друга. Сигнализация для него была проста, как примитивный кроссворд, как схема электроутюга.

  36