очень нудно 
43 
Юрий не спеша подъехал к заправке. Пока он заливал в бак бензин, на длинной морде “Победы”, казалось, стыло недовольное выражение. Ее явно не устраивали жалкие двадцать литров, которые предлагал ей хозяин. Несмотря на возраст, а точнее, именно благодаря ему аппетит у “Победы” был отменный. – Юрий намеренно не пытался установить, каков расход топлива у его автомобиля, но и без того было ясно, что он до неприличия огромен.
Юрий повесил шланг, закрыл бак и сел за руль. Перед ним лежал город – огромный, шумный, мокрый от моросящего затяжного дождя, серый и пестрый, суетливый. Нужно было всего-навсего включить передачу и тронуться с места, чтобы на весь день погрузиться в этот сумасшедший водоворот проблем и решений. Вслед за этими мыслями как-то само собой всплыли воспоминания, ностальгия по армии, где все было просто и всегда находился кто-то, готовый думать и принимать решения за тебя. К сожалению, подумал Юрий, эти решения не всегда оказывались верными.
– Нет уж, – произнес он вслух, – Уж лучше я как-нибудь сам все решу. Правда, старушка?
"Победа” сдержанно пророкотала двигателем, и в этом тарахтении Юрию послышалось одобрение.
– Поехали, обжора, – сказал он машине, включая передачу. – Давай-ка попробуем отработать хотя бы твой бензин.
"Победа” ничего не имела против. Они выехали с заправки и отправились колесить по городу, подбирая пассажиров. У некоторых вид древнего автомобиля вызывал улыбку, иные попросту пугались, не уверенные, что на этой машине можно проехать двести метров и остаться в живых, кому-то было все равно – лишь бы эта развалюха двигалась поживее и довезла их куда надо.
День складывался удачно. Возможно, в этом Юрию помог дождь: потенциальные пассажиры торопились побыстрее юркнуть в салон, не имея никакого желания стоять на бровке тротуара в вихрях летящей из-под колес грязной воды и дожидаться автомобиля поновее и поприличнее. “Дворники” древней конструкции судорожными рывками ползали взад-вперед по стеклу, издавая монотонный скрип, “Победа” резво бежала вперед, опасно кренясь на поворотах, так, что пассажиры принимались хвататься за что попало в попытке удержать равновесие. Среди них попадались и молчуны, и разговорчивые, и к полудню Юрий выслушал не менее полдюжины длинных монологов. В разговорах то и дело всплывала тема чеченцев, и Юрий, крутя баранку, думал о том, что без этого, видимо, просто невозможно обойтись. Испокон веков обыватели просто не могли существовать без жутких слухов, которые зловещим шепотом передавались из уст в уста. Кошмарные истории о маньяках, о бандах “попрыгунчиков”, о нервно-паралитических ядах в водопроводе… В восемьдесят шестом главной стала тема Чернобыля. Тогда все поголовно боялись радиации и готовились переправить своих детей хоть за Урал, хоть к черту на рога, лишь бы подальше от границы Белоруссии и Украины. Крысы-мутанты, ядовитые тараканы… А теперь вот – Чечня.
Юрий понимал, конечно, что далеко не все сводится к досужим вымыслам. Даже слух о ядовитых тараканах в момент своего возникновения наверняка имел под собой реальную основу. Что же касалось чеченских бандитов, то их Юрий видел собственными глазами, убивал своими руками и носил на теле несколько оставленных ими отметин. Они представляли собой вполне реальную угрозу, но Юрий не мог поверить, что здесь, в Москве, опасность настолько велика, как в один голос утверждали уличные сплетники и некоторые средства массовой информации.
В начале первого он оставил машину у бровки тротуара и на несколько минут забежал в кафетерий, чтобы наскоро выпить горячего чая и перекусить. Он отсутствовал совсем недолго, но, вернувшись, обнаружил на забрызганной свежей дорожной грязью дверце машины коряво выведенную чьим-то преступным пальцем надпись: “Я не хачу МЫЦА!!!” Судя по орфографии, "решил Юрий, надпись сделал чеченский бандит. Он посмотрел вдоль улицы в обоих направлениях и почти сразу заметил в отдалении двух “бандитов”, поспешно юркнувших в какой-то двор. Лет этим преступникам было где-то от десяти до двенадцати, и, насколько смог разглядеть Юрий, один из злоумышленников был девочкой.
Он зажег сигарету, прикрывая ее от дождя ладонями, и сделал глубокую затяжку, все еще глядя вслед убежавшим детям. В последнее время он все чаще засматривался на детей. Ему вдруг стало казаться, что он напрочь утратил цель своего существования. Трескучая фразеология, до отказа набитая идеями патриотизма и беззаветного служения чему-нибудь, была высосана из пальца. Конечно, думал Юрий, медленно садясь в машину, человек представляет собой нечто большее, чем просто животное. Но это вовсе не отменяет элементарных законов биологии. Для того чтобы человечество продолжало жить и, что называется, покорять вершины на пути прогресса и процветания, оно в первую очередь должно размножаться.
43 
