111 
Становой приблизился к нему, широко и упруго шагая через лужи, и протянул ладонь для рукопожатия. Федор Филиппович не собирался устраивать демонстрации, но все-таки выдержал небольшую паузу, прежде чем пожать протянутую руку. Делая это, генерал не испытал никаких чувств. Становой мог быть подлецом и убийцей, а мог и не быть; как бы то ни было, рукопожатие не имело к этому ни малейшего отношения. Федору Филипповичу не раз приходилось пожимать руки кровавым подонкам, и он никогда не переживал по этому поводу, вкладывая в рукопожатие его древний, изначальный смысл: вот моя правая рука, в ней нет оружия.
В данный момент нет, а дальше — как карта ляжет…
— Спасибо, что приехали, товарищ генерал, — с улыбкой сказал Становой и тоже закурил. — Извините, что назначил встречу в таком, мягко говоря, странном месте…
— Подозреваю, что у вас были для этого причины, — суховато ответил Потапчук. — Знаете, Максим Юрьевич, давайте опустим торжественную часть. Я не хочу вас обидеть, но у меня нет времени на дипломатические реверансы и разговоры о погоде.
— Жаль, — сказал Становой. — Ведь именно о погоде я и хотел с вами поговорить.
— Любопытно, — скрывая изумление, сказал генерал.
— Это действительно любопытно, уважаемый Федор Филиппович. Скажите, вы не обращали внимания на то, что с погодой в последнее время творятся странные вещи? Что-то много у нас стало природных катаклизмов, вы не находите?
— Гм, — сказал Федор Филиппович и невольно поднял глаза вверх, словно ожидая, что оттуда, из-под крыши, сию минуту свалится лишившийся чувств Глеб Сиверов.
— Меня удивляет, — продолжал Становой, — что на это до сих пор никто не обратил внимания. Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах последним идиотом, но поверьте, Федор Филиппович, мне не к кому больше обратиться. Я не знаю, кто в этом замешан, я отовсюду жду предательства, а может быть, и пули. Конечно, люди меняются, но все-таки о вас у меня сохранились самые хорошие воспоминания. Вряд ли вы могли измениться настолько, чтобы оказаться втянутым в этот гнусный балаган, который творится у всех на глазах и которого никто не замечает. Кто угодно, только не вы!
— У вас очень образная речь, — сказал генерал. — Настолько образная, что я не в состоянии уловить ее смысл. О каком балагане вы говорите? При чем тут погода?
Становой перестал улыбаться и с несколько обиженным видом пожал плечами.
— Как хотите, — сказал он. — Если вам угодно скрывать свою осведомленность, пусть так и остается. Хотя я уверен, вы отлично понимаете, о чем идет речь.
— Не вполне.
— Лукавите, Федор Филиппович! Впрочем, как вам будет угодно. Могу объяснить на простом примере. Вы, конечно, помните, как вокруг Москвы горели торфяники? Так вот, представьте себе такую простенькую схемку: некто, имеющий непосредственный доступ к финансовым счетам МЧС, сначала поджигает торфянику а потом, пользуясь неразберихой, которую сам же и создает, спокойно прикарманивает выделенные на борьбу со стихийным бедствием средства. Москва в дыму, в министерстве по этому поводу творится настоящий содом, все сбиваются с ног, отчетность ведется как попало, а то и вовсе не ведется… Словом, потом, когда все утрясется, проверить, куда ушли деньги, не под силу. Или взять последний случай на Черноморском побережье Кавказа. Некто запруживает русло горного ручья, а потом спускает на побережье средних размеров селевой поток. Отличная возможность погреть руки, вы не находите? Молчите? Ну-ну. Должен вам сказать, я был удивлен и обрадован, когда узнал, что вы там были. Мне показалось, что вы твердо намерены покончить с этим безобразием.
— М-да, — сказал Федор Филиппович.
— Признаюсь, вы меня слегка огорошили, Максим Юрьевич. Что ж, откровенность за откровенность. Мои аналитики действительно обратили внимание на участившиеся стихийные бедствия и представили мне по этому поводу целый доклад. Я передал этот доклад наверх, его приняли к сведению и даже, насколько мне известно, собирались произвести проверку финансовой отчетности вашего министерства. Через некоторое время мне сообщили, что проверка не дала никаких результатов, и в приказном порядке велели перестать заниматься сомнительной чепухой.
— Да, я так и понял, — с грустью сказал Становой. — Говорите, проверка не дала результатов? Ну, еще бы! А вам известно, что ее проводили специалисты нашего финансового управления? Понимаете, нашего! Вы когда-нибудь видели вора, который ловит сам себя за руку?
111 
