70 
– Привет. – Я поворачиваюсь к ней, стараясь быстренько нацепить на лицо беспечную улыбку.
Жаннета не покупается на мой фальшивый оптимизм и с трагической ноткой в голосе вопрошает:
– Ну? До чего вы договорились?
– Заходи, – приглашаю я, толкая дверь в кабинет.
И сообщаю ей, как только она усаживается в гостевое кресло:
– Он категорически против.
– Я так и знала, – немного помолчав, говорит Жаннета. – Я так и чувствовала уже со вчерашнего дня. Знала, что он не скажет: «Да бросьте вы, девчонки, что за пустяки!»
И уже успела привыкнуть к этой мысли, понимаю я, внимательно рассматривая ее. Жаннета сегодня выглядит почти как обычно. Спокойная, в меру томная, прическа – волосок к волоску, идеальный маникюр, какой-то новый, потрясающе сидящий на ней костюм. Неужели этой холеной светской даме нужен ребенок? Никогда не подумаешь. Но – как говорит моя мама – значит, тайники ее души тщательно запечатаны, и не каждому суждено в них заглянуть. Даже самым близким друзьям.
– Как ты? – спрашиваю я.
– Уже вполне прилично, – отвечает Жаннета и оглядывает кабинет. – Тебе поменяли мебель?
– Да.
– Симпатично.
– По-моему, тоже.
Мы молчим. Может, предложить ей кофе?
– Кофе? – спрашиваю я.
– Один глоток, если можно, – соглашается Жаннета. – И потом я сразу пойду, а то и так отвлекла тебя.
– Да все нормально, – успокаиваю ее я. – Я все равно собиралась сделать перерывчик. Глаза устали от напряжения. Сейчас схожу за кипятком.
В коридоре сталкиваюсь с М.А.
– Я вернулся, – радостно объявляет он.
– Э-э… – мнусь я. – А можно?..
– Вы заняты, – понимающе кивает М.А. – Ничего страшного. Дайте мне расчеты, я их посмотрю, а позже, когда вы освободитесь, зайдете.
– Хорошо, – отвечаю я и поворачиваю обратно к своему кабинету.
– Добрый день, – говорит М.А., заходя за мной в комнату.
– Добрый день, – отзывается Жаннета.
Я СОБИРАЮ БУМАГИ В КУЧУ и протягиваю ему.
– Благодарю. – М.А. делает легкий поклон и исчезает за дверью.
– Я – за кофе, – опять обещаю я Жаннете и оставляю ее одну.
– Олька, – прокурорским тоном начинает Жаннета, как только я разливаю кипяток по чашкам, – я знаю этого мужика.
Счастливец М.А. Его все знают.
– Откуда? – беззаботно спрашиваю я.
– Не придуривайся. – Жаннета поджимает ярко-красные губы.
И тут я вспоминаю. О черт! Столько всего свалилось за последние дни, что у меня и из головы вылетело…
– Это ваш новый зам? – продолжает Жаннета.
– Да, – обреченно говорю я.
Димка абсолютно не прав. Дур среди нас нет. Жаннета вычислила меня на раз-два.
– Теперь мне все ясно. – Она крутит идеально уложенной головой. – Нет, ну как ты нас дурила! «Он мне не очень», «У меня другие планы»… Одного я только не понимаю. Почему не сказала, что это твоя неистовая институтская любовь?
– Ничего не неистовая, – тихо говорю я. – Так…
– Брось. – Жаннета со стуком ставит чашку на стол. – Я помню, как ты умирала на третьем курсе. И собиралась пойти к нему знакомиться. И соврала, что ходила и его не было дома…
– Соврала? – Я с удивлением смотрю на нее. – Откуда ты знаешь? Ты ни слова мне тогда не сказала.
– Конечно не сказала. – Жаннета с жалостью смотрит на меня. – Ты выглядела такой несчастной. Я сразу догадалась: что-то произошло. Он что, тебя отправил назад? Мерзавец! А теперь такой любезный – куда бы деться!
М.А. нужно срочно реабилитировать. Не знаю почему, но мне это кажется очень важным. Ведь все было совсем не так, как подумала Жаннета.
– Нет-нет, – перебиваю я ее гневную тираду, – все было по-другому.
– Да? – вкрадчиво тянет Жаннета. – И как же?
Черт! Как я не подумала? Это же просто Жаннетин приемчик. Чтобы вытянуть из меня правду. Сто раз наблюдала, как она этим промышляет, и все равно угодила в ее сети.
Я рассказываю ей все. А кому еще? Носить это в себе надоело. Одной Ларисы мне оказалось недостаточно, а Жаннета меня поймет, я в этом уверена. Она внимательно слушает меня, вставляя иногда «Угу» и «Ужас». Жаннета – мастер выслушивать всякие бредни. А то, что она половину из того, что я ей поведала, посчитала за бредни, крупными буквами написано у нее на физиономии.
– Ну и что? – наконец молвит она. – Чего ты трясешься? Подумаешь, с кем не случались идиотские истории! В конце концов, прошло столько лет – уже срок давности истек.
– Истек, – соглашаюсь я. – Но почему-то мне стыдно.
70 
