120 
Тем не менее, она была спокойна. Не безразлична, а именно спокойна, впервые с того зимнего дня, когда чокнутый майор ФСК убил ее дочь. Вчерашнее происшествие положило конец ее депрессии. Клин клином вышибают, как известно™ Боль осталась, но теперь она была далекой и приглушенной. Ее можно было отодвинуть в сторону, как мешающий пройти табурет, ее можно было не замечать, о ней можно было даже на время забыть, с ней можно было жить.
Она опять опустилась на корточки и ощупала камеру внимательным взглядом. Ощупывать, строго говоря, было нечего: четыре стены, одна дверь, кругом бетон и железо. Окна нет. Единственное, что можно сделать – разбить голову о стену или вывинтить лампочку и засунуть палец в патрон. Ирина прикинула, сможет ли дотянуть шнур до двери, чтобы подать напряжение на стальную пластину. Она видела такой способ побега в каком-то фильме.
Глупости… Во-первых, шнур до двери не дотянется, а если бы и дотянулся – что толку? Ну придет кто-нибудь, чтобы открыть дверь. Ну возьмется обеими руками за замок. Ну тряхнет его как следует. – допустим, даже убьет – ну и что? Тебе-то что за радость? Ты-то все равно останешься здесь, только еще и в темноте…
А зато хоть один из них, может быть, откинет копыта, с внезапной мстительностью подумала она.
Хорошо бы, чтобы это оказался Волков. Великому гуру и волшебнику не мешало бы немного прожариться…
Она встала прямо под лампочкой и несколько раз подпрыгнула, пытаясь достать ее. Черт, подумала она, вот ведь буржуи проклятые… В подвале у них потолки выше, чем у нормальных людей в квартирах. Метра три с половиной, прикинула она на глаз.
Нет, нипочем не допрыгнуть. И шнур идет не по стене, спускается из пробитой в плите перекрытия дыры… Бесполезно, все бесполезно. Остается только ждать.
Она посмотрела на часы. Ну конечно же, где одно, там и другое. Часы остановились: она всегда заводила их с вечера, а вчерашний вечерок выдался чересчур бурным для того, чтобы вспоминать о таких мелочах. Она потрогала нос, с отвращением ощутив на верхней губе корку засохшей крови.
Справились… Привет от любящей Вселенной, так сказать.
Она насторожилась. Ей показалось, что где-то там, за железной дверью, слышатся шаги. Почудилось? Да нет, действительно кто-то идет…
Шаги приблизились. Теперь она могла с уверенностью сказать, что идут двое. Загромыхал и щелкнул отпираемый замок, скрежетнул отодвинутый засов, и дверь с ржавым скрипом отворилась, впустив в камеру Волкова и Светлану. Светлана смотрела на пленницу совершенно пустыми глазами. В одной руке у нее был пистолет, в другой поблескивали хромированные наручники.
– Как спалось? – вместо приветствия поинтересовался Волков. На этот раз он был одет вполне по-человечески – в джинсы, застиранную до полной потери первоначального цвета футболку и старенькие белые кроссовки. В пальцах его левой руки дымилась сигарета, а правая поигрывала каким-то блестящим медальоном на длинной цепочке.
Он сделал неопределенное движение подбородком, и Светлана двинулась к Ирине, на всякий случай наведя на нее пистолет.
– Не вздумай хулиганить, – предупредил Ирину Волков. – Ты красивая девочка и должна себя очень хорошо вести, иначе и охнуть не успеешь, как превратишься в мертвую красивую девочку.
Ирина протянула Светлане руки.
– Э, нет, – сказал Волков, – так не пойдет.
Сзади, прелесть моя, сзади.
– Страшновато? – спросила Ирина, заводя руки за спину.
– Страшновато не страшновато, – ухмыльнулся Волков, – а осторожность не помешает.
Холодные браслеты со щелчком сомкнулись на ее запястьях. Светлана отступила в сторону и спрятала пистолет в карман джинсовой куртки.
– У твоей мамы вкусные пирожки, – сказала ей Ирина. – Жаль только, что печь пирожки она умеет лучше, чем воспитывать дочерей.
Светлана быстро шагнула вперед и коротко, без замаха, ударила ее по щеке.
– Назад! – прикрикнул на нее Волков. – Кто разрешил?!
– На место, Жучка, – добавила Ирина.
– А ты помолчи, – обернулся к ней Волков. – Никак не возьму в толк, с чего это ты так развеселилась.
– Гуляет напоследок, – вставила Светлана.
– Цыц, – осадил ее Волков и снова повернулся к Ирине. – Сейчас мы выйдем отсюда, – сказал он, – поднимемся по лестнице в гараж и сядем в машину. Мне очень жаль, что так получилось, но, увы… Глеб твой цел и невредим, и со временем ты сможешь с ним повидаться и даже.., ну, сама понимаешь. Вспомнить он тебя скорее всего не вспомнит, но на половых функциях это у него не отразилось.
120 
