109 
Это конец! Это крах!
И когда Юлсу окончательно поняла, что ее не пощадят, она вдруг мгновенно успокоилась.
Из маленькой девочки превратилась во взрослую женщину.
Значит, вот она какая, эта жизнь! Суть человеческих отношений открылась ей вдруг — и так беспощадно. Все в мире очень жестоко. И не надо, не стоит ждать справедливости. Надо действовать и защищать себя. Потому что, если ты этого не сделаешь сама, уничтожат тебя. И тебя, и твою любовь. Все, что позволишь уничтожить, — все будет уничтожено!
Но Юлсу не позволит.
На Юлсу работало ее спокойствие. Она не сделала ни одного судорожного, нервного, вызывающего подозрение движения.
Подумала: нужно обыденным жестом, небрежно так раскрыть сумочку и опустить туда руку, сделав вид, что достаешь платок, пудреницу или сигареты…
А Марион Крам тоже была спокойна, но так увлеклась идеей будущей мести генералу, живописуя, как разошлет во все газеты свои откровения, что не обратила внимания на жест Юлсу, когда та уже раскрыла изящную модную сумочку.
У Крам только открылись от удивления глаза, когда Юлсу спокойно, словно носовой платок, вытащила из нее пистолет.
Это было похоже на то, как делают в поликлиниках инъекции-прививки от гриппа.
Юлсу быстро вытянула руку, приставила дуло к Марион и нажала на спуск.
Выстрела не прозвучало.
Это было то самое уникальное оружие, подаренное когда-то генералу Тегишеву знаменитым разведчиком.
Под давлением легкая крошечная капелька циана вырвалась из пистолетного дула.
Но Юлсу этого не увидела.
Не увидела и Марион Крам. Она только схватилась рукой за горло, словно у нее перехватило дыхание, и медленно осела на пол.
Но у Юлсу не было уверенности, что циан подействовал. Она ведь раньше никогда такими вещами не занималась. И не игрушка ли этот пистолет? Может быть, Крам только потеряла сознание?
И когда эта женщина очнется и увидит Юлсу…
Как убивают, Юлсу знала только по книге Марты Гавелковой.
Юлсу накрыла лицо Марион краем скатерти. И ударила. Ударила, как верткого, выскальзывающего из рук угря… Тяжелым подсвечником.
Этот подсвечник был довольно красив. Бронзовое кубическое основание, на нем витой столбик-колонна, а сверху него — бронзовый мальчик — Меркурий в крылатых сандалиях на изящных бронзовых щиколотках…
Еще разговаривая с Крам, Юлсу почему-то обратила на него внимание, невольно подумала: наверное, тяжелый!
Подсвечник стоял рядом на столе. Почти под рукой.
Если взять его с того конца, где бронзовая фигурка, то тяжелое массивное основание-постамент превратится в страшное оружие. Орудие смерти! Обыкновенный подсвечник превратится в неумолимо обрушивающийся на голову виноватого молот.
А бить надо между глаз, так советовала Марта Гавелкова. Бить, как омерзительного скользкого угря!
Тем более что эта вкусная рыба так удивительно похожа на червяка.
Именно такой и была эта женщина, которая хотела разрушить Юлсу всю жизнь.
Мерзким скользким червем.
Потом Юлсу подволокла Крам к краю баржи и перевалила вниз, в темную воду… Наступило время, когда уже начинали работать шлюзы.
Она надеялась, что через два часа тело Крам уже унесет в море — вместе с остальным мусором и прочей дрянью, скопившейся за день в каналах Амстердама.
* * *
Она села в машину и уехала.
В Париже ее ждал Эмерик. И работа в модельном агентстве.
Юлсу не боялась, что ее, по какой-либо случайности, остановит полиция.
Даже если бы это случилось… Из зеркала заднего вида на нее глядело такое невинное детское лицо.
Самое ужасное преступление, в котором такую девочку можно было заподозрить, — это то, что она ест слишком много конфет. А вовсе не в том, что она бьет женщин бальзаковского возраста подсвечником по голове.
Но, как известно, нет ничего обманчивее поверхностных впечатлений и устойчивых заблуждений.
Ангелочек по виду, Юлсу как раз никогда не ела конфет — одно только упоминание о сладостях вызывало у нее приступ тошноты. Она вообще уже давно почти ничего не ела. Неизлечимая анорексия была ее тайной, ее секретом. Теперь к этому секрету прибавился и еще…
Бронзового Меркурия Юлсу увезла с собой.
109 
