69 
— Приходилось.
— Знает такой рассказ «Дама с собачкой»?
— Что-то припоминаю.
— Вот «Дама с собачкой» — это точно про нас с Виктором. Даже фамилии похожие — Гуров и Гурнов.
— Действительно. Так вы в самом деле любили Виктора Гурнова?
— Страстно! Всей душой! Больше жизни! Я иногда даже в самом деле думала: а не оставить ли мне Артура на пару лет и пожить с Виктором где-нибудь далеко отсюда, в теплой стране на берегу Средиземного моря? Чтобы упиться жизнью, а уж потом вернуться к мужу и дальше тянуть свое благополучное и скучное существование.
— А что ж не решились?
— Оставить Артура, чтобы его какая-нибудь молоденькая сотрудница без меня окрутила? Нет уж, данке шён!
— А выйти замуж за Гурнова вы не собирались?
— Конечно, нет! Это было бы безумием. Это значило бы погубить нашу прекрасную любовь. У Виктора нет… то есть не было не только ни гроша за душой, но и никаких перспектив на будущее.
— А он просил вас выйти за него?
— Да постоянно! Он настойчиво уговаривал меня на развод с Артуром. И знаете, я очень скоро поняла, что он рассчитывает жить со мной на деньги моего мужа. Конечно, мне было страшно жаль расставаться с Виктором, но…
— Погодите, так вы, выходит, вообще никогда даже не думали разводиться и выходить за него?
— Я очень хотела, чтобы наш роман продолжался, я ревновала его к жене, я страдала… Но я всегда хотела, чтобы это был именно роман и ничего больше. Ездить к нему в Мюнхен под предлогом посещения врача — ну точь-в-точь как у Чехова! — как-нибудь вырваться с ним вдвоем в путешествие, слетать на день-два куда-нибудь на юг, поплавать в теплом море… И любить, страдать, без конца говорить и слушать про любовь! С ним было так хорошо… — она взяла салфетку и аккуратно сняла с обоих глаз по слезе.
— …если не жить с ним вместе, не стирать ему носки и не готовить еду, рассчитывая скромный семейный бюджет?
— Как я рада, что вы меня понимаете!
— А он хотел на вас жениться…
— Ну да. И это так понятно. Жена у него намного старше меня, да и характер у нее стервозный. У них с Виктором был очень тяжелый брак.
— Отчасти благодаря вам, как я понимаю?
— Ну, можно сказать и так… Виктору приходилось постоянно что-то скрывать, обманывать. Ему это было тяжело…
— А вам?
— При чем тут я, не понимаю?
— Но вы же находились точно в той же позиции, что и Виктор: он лгал жене, а вы лгали мужу.
— Ах, ну это все старомодные предрассудки! Если двое людей нравятся друг другу, они, естественно, идут на сближение. Люди же не виноваты, что любят!
— Они идут на сближение, а их ближним приходится страдать. И порой мучительно ревновать.
— Да, тут, наверное, все друг друга ревновали: я — Виктора к Жанне, мой муж — меня к Виктору, Жанна — Виктора ко мне… Мы все страдали от ревности.
— Но больше всех, похоже, пострадал Виктор: из вашей любовной интрижки получился целый роман с убийством героя в конце.
Регина заплакала, глядя на Апраксину широко открытыми глазами, не забывая промокать слезы до того, как они испортят макияж. Хотя плакала она искренне.
— Но я же не ду-у-умала, что все так полу-у- учится! И я его не убивала, честное слово!
— На этот счет у меня, пожалуй, нет сомнений. Вы сами никого не убивали. Да, наверное, и пистолета в руках не держали?
— Никогда! — твердо сказала Регина, мгновенно перестав плакать. — А с Виктором и мне ведь не повезло: по-настоящему не я ему была нужна, а мои деньги.
— Да какие там у вас деньги… Подарки на рождение детей и мелочь на булавки. Виктору Гурнову нужны были деньги вашего мужа.
— Вот-вот! Я хоть и дурочка, но догадывалась об этом. Поэтому я и не собиралась разводиться с Артуром.
— Почему же вы не оставили Виктора?
— Я ведь еще так молода, это естественно, что мне хочется любить и быть любимой.
— При живом муже и троих детях?
— А хоть бы и так!
Апраксина задумалась, вертя в руках опустевшую кофейную чашку. Потом опрокинула ее на блюдце и убедилась, что гущи на дне не было.
— Скажите, Регина, а как это: днем быть в постели любовника, потом ехать домой и ложиться в постель к мужу, зная, что ваш любовник в это время ложится в постель со своей женой? Это ж какой-то группен-секс на расстоянии получается…
— Вы меня оскорбить хотите? — спросила Регина, мгновенно надувшись.
— Что вы, и в мыслях не держу! Мне только подумалось о тех разрушениях, которые неизменно сопутствуют таким усложненным романам — душевных разрушениях. Впрочем, к нашему разговору это почти не имеет отношения. Я хотела только выяснить, не были ли ваши отношения с Виктором причиной его смерти.
69 
