118

Кабинетные эмпиреи

– А вот если рассматривать ситуацию без опоры на прошлый опыт в плане союзников и врагов, то с кем из пострадавших стоило бы сотрудничать? – спросил министр обороны.

– Здесь вряд ли угадаешь наверняка, – пожал плечами директор ЦРУ. – Почему и говорят, что желательно загодя не ссориться со всеми. Если исходить из самого плохого варианта…

– Это когда против нас весь мир? – перебил министр обороны.

– По крайней мере вся Африка, – кивнул начальник «конторы в Лэнгли». – Тогда относительно надежный союзник только Мадагаскар. Флотов у врагов нет, так что мы можем прикрыть его надежнейшим образом. Хотя он велик, да и не так уж близко из него до какого-нибудь Конго. Можно пожалеть, что когда-то, в конце двадцатого века, у нас не получилось с Сомали.

– Да ну? Что там той территории, мы с таким же успехом можем осуществлять давление из Аравии.

– Не скажите, – поднял палец цеэрушник. – В те времена Сомали еще не поделили Эфиопия и Кения. Могадишо была столицей государства.

– А вы про то – мелкое вторжение?

– Я просто экстраполирую.

– Господи, сейчас не время.

– Ладно, – вздохнул директор разведки. – Понятное дело, неплохо иметь в друзьях страны с хорошими портами. Два Конго, те, что соприкасаются с морем; можно Королевство Анголу. В крайнем случае иметь под контролем Киншасу и Луанду на западе, и Могадишо на востоке. А на юге… Ясно кого? Тех, кто у нас сейчас главный противник.

– Это да, – откинулся в кресле министр обороны.

– Послушайте, коллега. А зачем вам вообще порты. Вы же всегда утверждали, что способны вести войну, не подходя к берегу.

– Вообще-то, конечно. Но для контроля ситуации неплохо бы иметь в покоренных столицах хотя бы толику сухопутных войск. Даже не для того, что они там позарез нужны, а чтобы чувствовали свою причастность к победе.

– А, если только так.

Собеседники на некоторое время замолчали.

– Хорошо, – сказал директор Центрального разведывательного управления. – Ну а если президент одобрит применение ядерных бомб, как ваши генералы отнесутся к высадке?

– Мы уже обсуждали с генералитетом этот вопрос. Мы не собираемся использовать там каких-нибудь «грязных» «мастодонтов» полувековой давности. Мы применим относительно «чистые» и достаточно слабые заряды. Разве что пару раз, если все-таки потребуется продемонстрировать мощь. А личный состав морской пехоты, рейнджеров и «зеленых беретов» требуется приучить к мысли, что ядерное оружие – это не какая-нибудь священная корова или, скорее, Страшный cуд, а вполне законное средство ведения войны.

– О боже, министр, берегитесь, чтобы эти слова не стали достоянием общественности, – притворно хохотнул цеэрушник. – По крайней мере до срока. А то с вами вместе слетит вся администрация. Президент Буш не простит вам такого позорного прерывания семейной традиции.

– Послушайте, Уинстан, вы сами-то верите, что без ядерной мощи мы не сладим?

– С самой ЮАР, разумеется, запросто. А вот со всей возможной коалицией – это вопрос. И лучше, наверное, не рисковать. Бить наповал. Хотя…

– Да бросьте вы сомнения, Уинстан. Ведь сами понимаете, если жестоко, несколько с перехлестом наказать одного, другие поднимут лапки.

– Это люди логичные, приструненные долговременной цивилизацией, – почему-то понизив голос, высказался старший американский разведчик, – африканцы несколько другие. Бог знает, что у них появится на уме в следующую секунду.

119

Твердый грунт

Человек охнул – камень влепил ему в грудь и зацепил руки, регулирующие электронный шагомер.

– Mama mia! – сказал человек, предполагая, что в тело вошел 120-миллиметровый бронебойный снаряд. Он потерял приблизительно секунду и все-таки дернулся отшибленной кистью к оружию. Как раз тут до него дошло словесное предупреждение. А еще он разглядел огромную тень. Она закрывала солидный участок передней полусферы.

  112