Есть любовь и сильная, но любителей клубнички ждет разочарование
10 
– Ладно, – со вздохом ответила она, совсем не уверенная в том, что снова не захочет умышленно забыть телефон в номере.
– Скажи, Мелин, как прошел твой день? – продолжал допрашивать он. – У тебя правда все хорошо?
– Да, Эрик, конечно. То есть… не совсем.
– Что? Что-то случилось? Говори, Мелин, не скрывай от меня ничего!
Мелин содрогнулась: знакомые властные нотки в его голосе, которые обычно заставляют ее цепенеть. Набрав полную грудь воздуха, она попыталась собраться с мужеством.
– Ничего. Со мной ничего, не волнуйся, пожалуйста. Просто нам нужно поговорить, Эрик. О нас.
– О нас?
Она замолчала, снова собираясь с мужеством.
– О нас?! – переспросил он так громко, что едва не оглушил ее. – Разве мы не все еще…
– Нет, Эрик, – перебила она. – Мы не все еще сказали друг другу. И теперь, прошу, выслушай меня… – Она внезапно так сильно разволновалась, что растеряла все слова. – Я хочу сказать тебе, что…
– Что?! Что, Мелин?!
– Знаешь, Эрик, я давно хотела тебе сказать… – В телефоне повисло гробовое молчание. – Я хотела сказать, что у нас очень странные отношения.
– О чем ты, Мелин? – с брезгливым недоумением спросил он. – Что между нами странного?
Она шумно перевела дыхание.
– Просто… мне очень трудно с тобой, Эрик. Ты подавляешь меня. Ты считаешь, что всегда прав. Часто навязываешь мне свою волю… – Она принялась кусать губы, боясь расплакаться.
– Я подавляю тебя? Навязываю свою волю? Это что-то новое. Ты здорова, Мелин?
О нет! Ей хотелось швырнуть телефон в стену и громко завыть. Опять этот тон!
– Пока здорова, Эрик, но не уверена, что долго еще протяну, если ты будешь вот так…
– Мелин, ты ведь знаешь, что я люблю тебя! И ты знаешь, что все, что я говорю или делаю, я делаю ради тебя, ради твоего блага! – прокричал он.
– Конечно, ты уверен, что всегда прав, и знаешь, что хорошо для меня, а что плохо. Но ты ошибаешься, Эрик, потому что просто не понимаешь меня. Ты… ты отнимаешь у меня мою свободу, не даешь возможности сделать свой выбор…
– Я не даю тебе возможности сделать свой выбор? О чем ты, Мелин? Если бы это было так, ты не была бы теперь в Индии. Или ты сделала неправильный выбор и пытаешься теперь обвинить в этом меня?
Черт! – в отчаянии процедила она, прикрыв ладошкой рот. Опять они сцепились. А где же чувство? Где то чувство, которому не нужны слова? Где любовь, о которой он все время твердит?
– Ты опять не о том, Эрик, – пробормотала она, бессильно опустившись на кровать. – Ты просто не понимаешь меня… Ты слышишь слова, а не меня.
– Мелин, я люблю тебя!
Она вздохнула. Ей не мешало бы спросить, наконец, и себя, любит ли она его. Как это она до сих пор еще об этом не задумывалась? Он стал твердить ей о своей любви уже через неделю после их знакомства. Голубоглазый красавец, блондин. Один их лучших юристов Лондона. Она бы никогда не позволила себе влюбиться в такого. А тут он сам заговорил о любви, и его чувств к ней оказалось достаточно, чтобы ослепить ее. Важно, чтобы она нравилась ему. Ее чувства к нему подразумевались сами собой.
– Мелин! Не молчи, прошу тебя, – снова раздался в телефоне беспокойный голос. – Я люблю тебя. Скажи, что еще я должен понять?
– Не знаю, Эрик, – устало проговорила она. – Я устала и хочу спать. Извини. Поговорим завтра.
Она нажала кнопку и прервала связь.
Поговорили…
На следующее утро в пять минут десятого Мелин бодро шла по фойе отеля навстречу своему гиду.
Нет, она совсем не собиралась сегодня сразить его наповал, но все же была не против выслушать его очередной комплимент. Почему ей так нужен его комплимент? Неужели мало было видеть, как утопающие в глубоких креслах джентльмены, все, как по команде, выпрямились, повернули в ее сторону головы и расплылись в улыбках?
Благо, теперь ее глаза скрывали большие солнцезащитные очки, и она могла наслаждаться этим зрелищем с высоко поднятой головой. Но не это было для нее главным. Главное, что она никогда больше не будет выглядеть серой мышкой в черном вечернем платье. Долой скучные вечерние платья и однотонные брючные костюмы с дурацкими блузками! И вряд ли кому-то в этом фойе понять, насколько ей теперь уютно шагать в светло-зеленых бриджах с огромными накладными карманами, в обтягивающей тело голубой футболке с изображением чего-то невразумительного и легких спортивных туфлях, которые она купила вчера на Палика базаре. Дополнял ее костюм тюрбан, который она сообразила из пестрого шарфика – незатейливая причуда, от которой очень трудно было отказаться.
10 
