15 
Да и какая, в общем-то, разница, сколько времени осталось до рассвета и до атаки?! Этот последний бой был неизбежен. Из многих боев только он был последним, и, наверное, именно поэтому Аркан никак не мог сомкнуть глаз.
Он слышал, как тихо сменялись часовые, стараясь не разбудить товарищей. Ему даже пришло в голову, что он мог бы отсчитывать время по смене часовых. Толику было интересно следить за тем, как происходили эти смены – из пары часовых кто-то возвращался с поста на пять минут раньше, а кто-то, кому совесть не позволяла уменьшать время отдыха своих товарищей, немного позже.
Время неумолимо шло, беззвучно истекали в ночном безмолвии часы, оставшиеся до рассвета…
И вдруг ночь взорвалась.
Это было настолько неожиданно, что даже Аркан с его непревзойденной реакцией не сразу сообразил, что происходит.
Взрывы гранат на уступе, где отдыхали ребята его взвода, раскололи ночь грохотом и яркими вспышками. Над небольшой площадкой взвилось несколько осветительных ракет, и тут же автоматные очереди из темноты со всех сторон обрушились на место привала.
Успев захватить вещмешок, Аркан перекатился под нависший над уступом склон горы, на ходу передернув затвор и готовясь отразить нападение противника. Он видел, как падают сраженные пулями "духов" его ребята, видел, как корчатся и катаются по земле, зажимая вываливающиеся внутренности, те, кто принял на себя смертельный град осколков гранат, разорвавшихся среди спящего взвода.
Но Аркан не видел врага. "Духи" били из темноты в упор, не позволяя солдатам собраться, сориентироваться, достойно ответить. Аркан дал очередь в темноту наугад, туда, где, как ему показалось, он засек вспышки выстрелов. Но вряд ли он мог попасть, стреляя вот так, почти наудачу.
Тем временем бой разгорался. Впрочем, это был не бой. Это была настоящая бойня. Уже через пару минут обстрела от взвода осталось всего несколько человек.
Аркан видел, как упал, не успев добежать до камня, сраженный автоматной очередью старший лейтенант Сергеев. Рядом с ним повалился, "поймав" свою пулю, радист взвода Васька Петров. Граната взорвалась под ногами Юры Егорова. Практически в упор был расстрелян Варик, на ночь снявший свой бронежилет, чтобы дать отдохнуть натруженному телу.
Теперь весь уступ был усеян телами погибших ребят, и Аркан совершенно растерялся – он не знал, против кого теперь воевать и от кого ждать помощи.
Вдруг кто-то плюхнулся на землю рядом с ним, тяжело, с хрипом, дыша.
– Кто здесь? – окликнул неизвестного сержант.
– Свои…
Аркан еле расслышал жалобный голос Анастаса Мартусявичуса, стрелка из своего отделения, и теперь обрадовался ему, как родному.
– Мартуся, ты, что ли?
– Толик? Товарищ старший сержант?
– Я!
– Вот здорово! А то я совсем перессал…
– Есть от чего…
– Это ж трындец…
– Не ной. Кого из наших видел? Кто живой?
– Н-не знаю. Варика убило, Сашку Радченко тоже. Не видел я живых.
– Ладно, тихо.
Аркан как-то сразу почувствовал, что вновь обретает прежнюю уверенность и спокойствие.
Теперь, когда под его опекой снова оказался подчиненный, тем более неопытный первогодок Мартуся, за жизнь которого Аркан, конечно же, был в ответе, силы вновь вернулись к нему.
Толик вспомнил, что в той стороне, откуда они пришли на уступ, всего лишь метрах в тридцати от того места, где они лежали, росли редкие кусты, а дальше начинался целый лабиринт валунов, разбросанных по всему склону во время очередного камнепада. Там, среди этих естественных укрытий, можно было принять бой и даже незаметно отступить, если того потребуют обстоятельства.
– Мартуся, ты цел?
– Да.
– Автомат, боеприпасы с собой? Жилет, как Варик, не скидывал? – Аркан попытался рассмотреть своего солдата, но "духи" не запускали больше осветительных ракет, боясь, по-видимому, обнаружить себя, и разглядеть что-либо в кромешной темноте было невозможно.
– Все с собой.
– Отлично. Значит, так. На счет "три" мы с тобой рвем в ту сторону, – Аркан ткнул в пространство стволом автомата, но тут же понял, что в темноте Мартуся ничего не увидит. – Короче, беги за мной. Туда, откуда мы пришли. Там камни, зеленка хоть какая-то, укроемся. Понял?
– Да.
– Готов?
– Готов.
– Раз, два, три! Пошли!
Толик бросился в темноту – туда, где надеялся найти спасение, туда, где собирался дать бой.
15 
