Последние отзывы

  74  

Так что ознакомившийся с моими бумагами Беклемишев был озадачен скорейшим созданием специального отдела в своем штабе, который и будет заниматься этими вопросами — понятно, что в тесном контакте с моими службами. Не скажу, что Михаил Николаевич впал в полный восторг от открывшейся ему перспективы, но и явного неприятия не наблюдалось.

— Сделаем, — сказал он, прощаясь.

После его ухода я изучил еще и бумаги, оставленные мне Одуванчиком для передачи на Николаевский завод — в связи с улучшением своего финансового положения лорд-протектор захотел корабль специальной постройки. Суть проекта можно было выразить одним словом — трансформер. В базовом варианте это было нечто вроде эсминца, но с более мощным артиллерийским вооружением — насколько я знал, англичане называли такие корабли «дестройерами». Однако путем несложных операций он мог быстро приобретать вид грязного каботажника или океанской ВИП-яхты, а, затратив минут сорок, его можно было превратить в трехмачтовый парусник или даже в колесный пароход образца середины прошлого века. Некоторое время я пребывал в сомнениях — может, и мне пригодится такое суденышко? Правда, зачем оно именно мне, в голову как-то не приходило. Но зато я вспомнил слова Налетова о том, что новую модель, если это не супергигант типа «Ария», лучше строить сразу в двух экземплярах, ибо расходы на постройку одного окажутся совсем ненамного меньше. Так что я пометил — строить два, и отложил эскизы в соответствующую папку. Кстати, пора бы уже послушать очередной доклад о состоянии моих финансов, а то последнее время были и траты, и поступления, так что теперь цифру я мог назвать с точностью только до полутора миллионов рублей.

После этого я потянулся было к телефону, но поймал себя на мысли, что, если буду вставать со стула только в столовую и в заведение противоположного назначения, то лет через несколько от геморроя уже никакой портал не поможет, да и тут надо посмотреть не бумаги, а довольно объемистый тюк. Так что я прошелся по коридору и спустился двумя этажами ниже, на малый склад. Там к моему приходу все уже было готово — тюк открыт, шкурки разложены на столах.

Хотя я, во-первых, был в курсе своей зоологической малограмотности, а во-вторых, понимал, что такого просто не может быть, все же первым делом взял первую попавшуюся шкурку и, внимательно ее рассмотрев, убедился, что это никоим образом не кошка. После чего окинул взором картину в целом. Шкурок было много.

Полтора года назад было организовано акционерное общество «Котофей» — помните эту историю? Так вот, данная посылка пришла мне из города Котовска. Город этот не имел ни малейшего отношения к будущему герою гражданской войны, который (герой, а не город) был еще во втором году завербован шестым отделом, а сейчас, после пятилетней карьеры полевого агента, учился в закрытой Академии спецслужб. Город был назван в честь зверька, у которого четыре ноги. А позади у него длинный хвост. То есть кошки.

Город этот находился двадцати километрах на северо-восток от самой северной точки Байкала, между речкой Нижней Ангарой и озерцом, которое теперь вместо какого-то названия на нерусском языке именовалось Соболиным.

Собственно, кошки были нужны только на первом этапе — выкормить набранных в тайге соболенышей. Второе поколение пушных зверьков, выросшее уже на ферме, обошлось почти без кошачьей помощи, а третьему она точно будет не нужна. Так что в письме, приложенном к шкуркам, был и вопрос по поводу дальнейшей судьбы кошек.

Я вызвал дежурного секретаря из информбюро и озадачил его:

— К завтрашнему обеду должен быть готов документ с планом мероприятий по кошкам с соболиной фермы. Основная мысль — держать дома не просто кошку, а котовскую кошку модно. Особенно для знати, промышленников и чиновничества. Примерно как в отношении гончих у екатерининских помещиков, что ли. Кроме того, это один из способов выразить свое уважение к канцлеру. Наконец, надо распустить слухи, что, если кем-то заинтересуется один из моих отделов, наличие в доме фигуранта такого зверька послужит смягчающим обстоятельством.

Решив кошачий вопрос, я продолжил чтение бумаги про соболей. Итак, ферма функционировала и даже начала давать шкурки, причем не каких-нибудь вообще соболей, а самых среди них ценных, то есть баргузинских. Более того, сейчас там пытаются развести и вообще фантастически редких белых, но их пока всего пять штук и говорить об успехе этого мероприятия рано.

  74