96 
– Добрый вечер или доброй ночи, дядя Федор, – сказал Сергей и поинтересовался:
– Можно закурить?
Этот бесхитростный вопрос и вернул директора детского дома к реальности.
– Я уж думал, ты мне померещился. Конечно кури.
Директору хотелось узнать, что привело Дорогина к нему в такое время, но неожиданное появление гостя лишило его способности логически мыслить. Огонек зажигалки лизнул сигарету, Сергей глубоко затянулся и выпустил дым в окно. Белое облачко мелькнуло и исчезло в темноте.
– Извините, но я ненадолго, – Дорогин поставил на журнальный столик небольшой чемоданчик и открыл его.
Дядя Федор окончательно лишился дара речи. Внутри лежали сорок тугих пачек пятидесятидолларовых банкнот. Одну за другой Дорогин выложил их на столик и посмотрел в глаза директору детского дома.
– Возьмите их.
– Я не могу, – прошептал дядя Федор.
– Я же не прошу взять их для себя, возьмите для детского дома, для детей.
– Откуда эти деньги?
Дорогин вздохнул, глубоко и протяжно.
– Я не хочу вспоминать об этом. Могу сказать одно: они достались мне по справедливости. Я никого не грабил, деньги отдали мне добровольно, но все же, дядя Федор, вы никому о них не говорите, расходуйте постепенно.
– Я не могу…
– Спорить с вами не стану, знаю, что распорядитесь ими правильно.
– Сергей, ты можешь что-нибудь объяснить?
– Нет, в другой раз, позже. Я еще появлюсь в ваших краях.
– В наших… – напомнил директор детского дома.
Сергей уже сидел на подоконнике, взмахнул рукой, простился и спрыгнул на траву. Дядя Федор подбежал, навалился животом на подоконник. Он видел, как мелькает рубиновый огонек сигареты, видел, как взорвался фонтан искр от брошенного окурка. И Дорогин исчез, растворился в ночи.
«Боже мой, что же это происходит?! – подумал дядя Федор, глядя на деньги. – Откуда их столько?»
Он долго думал, куда бы спрятать доллары. Впервые он видел столько денег. Разделив пачки на четыре кучки, он спрятал их в разных местах. Затем сел к столу. О сне не могло быть и речи. С карандашом в руках директор принялся составлять список того, что необходимо было приобрести детскому дому в первую очередь.
* * *
Тамара Солодкина сидела на террасе дома с чашкой кофе в руках. Она уже дошла до той стадии тревожного ожидания, когда из души исчезла злость на Дорогина, уехавшего и лишь однажды давшего о себе знать. “Лишь бы он вернулся, – думала женщина, – я не буду ругаться, не стану взывать к его совести. Лишь бы вернулся, лишь бы с ним все было хорошо."
С шоссе свернула желтая машина. “Такси!” – шевельнулась в душе надежда. Тамара встала, даже не встала, а рванулась из-за стола, подбежала к перилам. Точно, такси. Острым зрением она заметила: в автомобиле двое – шофер и пассажир на переднем сиденье.
Такси остановилось у ворот, из него вышел Дорогин.
– Вернулся.., приехал… – выдохнула женщина, не в силах сдержать радостную улыбку.
Сергей шагал к дому, держа в руке небольшой чемоданчик. Тамара совладала с собой, не бросилась ему навстречу, она прислонилась к деревянной колонне, поддерживающей навес, и смотрела на Сергея.
– Извини, – сказал Дорогин, – я не хотел терять время на поиски телефона и… – Затем махнул рукой. – Я вернулся.
Он поставил чемоданчик на доски террасы и обнял женщину.
– Я тебя больше никуда не отпущу, – сказала ему Тамара.
– Я ненадолго, – прошептал Сергей, – помыться, привести себя в порядок.
– Я тебя не отпускаю…
– Не знаю, это займет дня три-четыре, может, неделю, но я должен все довести до конца. В память о Паше.
– Тебе какой-то Роман из Абхазии звонил, просил передать дословно следующее: “Тех, кого ты ищешь, уже нет нигде”. И еще просил передать привет от Фазиля. Я ничего не понимаю.
– Он прав, их уже нет. Тебе и не надо ничего понимать.
– Кого же ты ищешь?
– Их.
Он наскоро поцеловал Тамару, подхватил чемоданчик и вошел в дом. Женщина стояла в растерянности, не зная, что делать. Ей хотелось броситься вслед за Сергеем, крикнуть, что он никуда больше не поедет, останется с ней, сказать, что устала от такой жизни.
"Нет, нельзя”, – вздохнула Тамара. Однажды она уже пыталась так сделать. И что? Не помогло! Она вырвала у Сергея обещание… Но это ничего не изменило. Нельзя сделать человека насильно счастливым. Он счастлив от такой жизни, а она счастлива с ним.
Дорогин появился на террасе через сорок минут: еще не высохшие после душа волосы, свежий, распаренный, пахнущий дорогим одеколоном, новые джинсы, просторный свитер.
96 
