53 
Представьте себе, каково было его разочарование, когда, открыв тайник, он убедился, что драгоценности исчезли. Что, старик, это тебе не понравилось? — Сыщик подмигнул сидевшему с унылой физиономией Хилому.
Хризостом Хилый окинул его своим лисьим взглядом, но промолчал. Только нос у него, казалось, вытянулся еще больше.
— Не хочешь говорить, проглотил язык, а может, старые грешки вспоминаешь? — Пан Ипполлит нетерпеливо потянул за веревку. — Ничего, у тебя будет время подумать о них в тюрьме…
— Твердый орешек, — заметил Теодор. — А с виду такой тихоня.
Сыщик глянул куда-то в сторону, и глаза его вдруг засверкали. Он хлопнул себя по лбу:
— Гора с плеч, мой мальчик. Сейчас он заговорит. Запоет так, что любо-дорого. Как мы об этом раньше не подумали!
Сыщик схватил горшок с гороховым супом.
— Что вы хотите делать? — спросил Теодор.
— Угощу мерзавца супчиком, — прохрипел Квасс. — Если в эту бурду действительно добавили веракоко, то пташка запоет.
Сопя от волнения, сыщик Квасс подошел к бандиту.
— Отведай, голубчик, это блюдо. Суп, правда, уже немножко загустел, но из вежливости ты не сможешь отказаться. Бандит вскочил на ноги. В глазах его был ужас.
— Ну-ну, братец, не капризничай, выглядишь ты неважно, и хороший супчик пойдет тебе на пользу — уговаривал его сыщик Квасс, помешивая суп ложкой. — Не хочешь?
— У меня язва желудка, — простонал Хризостом Хилый, — повышенная кислотность, катар.
— Все это меня мало волнует. Суп должен быть съеден. Впрочем, если ты сейчас же скажешь, где находится Марек Пегус…
— Не знаю, ничего не знаю, — пролепетал бандит.
— Ну вот, сам видишь, что без супчика нам не обойтись. Нельзя быть таким упрямым.
— Он хочет выиграть время, — заметил Теодор. — Кормите его, кормите!
— ЕШЬ! — Квасс подсунул бандиту ложку.
— Не хочу. — Хризостом Хилый оттолкнул ложку.
— Не хочешь? Ну так ничего не поделаешь. Эй, ребята, подержите кастрюлю. Нужно расшевелить этого скромника. Я найду средство улучшить тебе аппетит. — Он расстегнул бандиту ворот рубашки и начал деликатно щекотать его под подбородком.
Хризостом Хилый сперва тихонько захихикал, как девочка, потом пронзительно захохотал во все горло и принялся извиваться как угорь.
Ребята, онемев, смотрели на сыщика, а тот с невозмутимым видом продолжал щекотать бандита. Примерно через минуту Квасс прервал это занятие и спросил, будет ли Хилый есть суп. Ответа не последовало. Тогда сыщик снова слегка пощекотал Хилого.
— Все, что угодно, только не это! — громко заорал бандит.
— Съешь?
— Съем.
— Хлебай скорей, не то…
Хризостом Хилый схватил горшок и принялся глотать холодную скользкую гущу. Он вздрагивал от отвращения, потел, как мышь в мышеловке, но торопливо ел.
Ипполлит Квасс и ребята внимательно следили за ним.
— А это средство быстро действует? — спросил Теодор.
— Довольно быстро, — ответил сыщик. — Две таблетки вполне достаточная доза — результаты должны сказаться уже через пять минут. А может быть, и быстрее: ведь все это предназначалось мне. Хилому хватило бы и одной таблетки.
Через минуту Хризостом Хилый приподнялся, сел и заулыбался. На его бледном увядшем лице появился румянец, морщины как бы разгладились. Он улыбался все шире, и его крючковатый нос почти касался подбородка. Неожиданно он начал подмигивать ребятам и наконец хлопнул сыщика по лопаткам.
— Веракоко действует, — шепнул Теодор, не спуская с бандита глаз.
Хризостом Хилый громко рассмеялся.
— Ну и боялся же я, — хихикал он, пряча лицо где-то под мышкой. — А чего боялся? Зря боялся, кузнечик мой. Что, мы друг друга не знаем? — Он попытался обнять Ипполлита Квасса за плечи. — Все свои. Вы говорите, что на меня это действует. Совершенно не действует. Вы думаете, я проболтаюсь? Хе, вы еще меня не знаете. Я только на вид такой субтильный, кузнечик мой. Нервы у меня слабые, а все почему? Все потому, что много в жизни видел огорчений. И как тут, кузнечик мой, не похудеть от огорчений, если на свете нет честности. Подумать только, вор крадет у вора. Нет, такого в нашей специальности с самого сотворения мира не было… Не было, пока не появился этот хулиган Венчислав Неприметный. Какой пример для молодежи и как вообще может развиваться наша специальность, если аморальность вкралась в наши профессиональные ряды!
53 
