40 
Мне в голову пришла мысль натянуть на колено гетру, чтобы обеспечить поддержку в этой области. В какой-то степени это помогло, но потом мне начало казаться, что положение ухудшается. Поэтому я решил снять гетру со здоровой ноги и натянуть ее на больную поверх первой гетры. Когда я прибыл в следующий пункт помощи, мне насыпали лед между гетрами. Они были такими тугими, что лед легко удерживался, и в то же время я мог не волноваться об обморожении или повреждениях кожи из-за прямого контакта со льдом.
Это приспособление буквально спасло меня. Да, с этой травмой я никак не мог продолжать бежать по плану, но по крайней мере лед облегчил боль, и я мог попытаться финишировать до истечения лимита времени. Пункты помощи, где я мог получить новый лед, располагались через каждую милю, значит, где-то в одиннадцати минутах от меня. Я мог немного пройти, а там положить еще льда между гетрами. Это все, о чем я мог думать.
Мои собственные страдания и ничуть не меньшие муки людей, бежавших рядом со мной, вдохновили меня на сочинение некой мантры, дававшей мне силы бороться дальше:
«Ты никогда не узнаешь, на что ты действительно способен, если будешь просто идти. Не завали это. Ты берег себя для этого. Дэвид Гоггинс [42] не сдается. Ты учитывал непредвиденные обстоятельства в своем плане, так что придерживайся его».
Я мог бы закончить гонку шагом, но тогда я бы не узнал столько о своем драйве, способности выдерживать боль и находчивости. Если бы я шел, я бы никогда не придумал, как удерживать лед на колене посредством компрессионных гетр.
Последняя петля. Последние 15–20 километров от боли у меня по лицу часто лились слезы, но я не собирался идти шагом всю дорогу. Впрочем, естественно, я часть трассы прошел пешком, это даже не обсуждается. Я переходил на шаг перед пунктами, когда получал воду, крендельки и лед для колена в огромных количествах.
С 16-го по 35-й километр все выглядело достаточно мрачно. Я не мог поверить, что бегу уже пять часов. Я действительно не понимал, как мне это удалось. Настрой и героизм тут ни при чем. Я не упал в обморок, я помню пункты питания и некоторые отрезки пути, но до сих пор не представляю, как я преодолел это расстояние. Все как в тумане. Как будто меня подняли на 16-м километре и перекинули на 35-й.
Когда я увидел отметку, возвещавшую о начале 35-го километра, я уже не сомневался, что смогу финишировать. Трасса у меня дома – это петля длиной восемь километров вокруг Лонг-Бич. Я могу пройти ее во сне, после обильного обеда, пары бутылок пива – иными словами, при любом раскладе и в любом состоянии. Так что, когда я увидел, что до финиша осталось так мало, я так обрадовался, что, мне кажется, одно это чувство вело меня до конца марафона.
Последние 195 метров. На спуске я с удивлением увидел, как мой сын Коннор выпрыгнул на трассу и побежал рядом со мной. Я все говорил ему: «Коннор, ты не можешь бежать рядом со мной и задавать темп, меня же дисквалифицируют». Я оттолкнул его и велел уйти с трассы, боясь, что из-за него у меня начнутся проблемы и мой забег не засчитают. Но, несмотря на мои требования, Коннор остался рядом.
Я счастлив, что мой сын не послушался меня, и видеозапись момента, где мы вместе пересекаем финишную линию, очень много для меня значит.
Финиш. Пересекая финишную линию, я услышал, как объявляют то, что я так часто представлял и повторял себе на самых сложных тренировках в последние пятнадцать месяцев:
«Джон Кэллос… ТЫ – “ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК”!»
Это невероятно! Совершенно потрясающе!
Я упал на руки двух добровольцев, обернувших вокруг моих плеч одеяло. Они дали мне медаль и футболку финалиста Ironman.
Сразу же подошли мои жена и сын, тренер и мой друг Келвин. У меня немного кружилась голова, и я практически рухнул на землю – не из-за боли в мышцах или усталости, а от переполнявших меня эмоций. Это непередаваемое ощущение – знать, что я достиг самой трудной цели, которую когда-либо ставил перед собой.
Я никак не мог поверить, что мне это удалось. Я столько раз смотрел соревнования на DVD и считал этих мужчин и женщин сверхлюдьми. Казалось, это невозможно, но я только что финишировал в этих соревнованиях.
Итог соревнований и года тренировок
Наконец я достиг цели и финишировал в полном Ironman 140.6. Пересечь финишную линию мне помогли поддержка жены, моего делового партнера Кевина Келси, моего сына Коннора, доброго друга Келвина Шилдса и, разумеется, тренера Дэвида Уордена.
40 
