Последние отзывы

  53  

– Что ты со мной делаешь! – слабо прошептала молодая женщина.

Она никак не могла привыкнуть к его ненасытности. Не то что бы ей это не нравилось, просто она была более стеснительной.

– Я люблю тебя, – сказал Уолтер, и его дыхание защекотало ей висок.

По установившейся с возвращения Уолтера в Стоунхилл традиции они проводили время ланча у себя в комнате, причем отнюдь не кулинарные изыски занимали их внимание.

– Думаю, нам нужно прочитать это письмо, – грустно сказала Милдред, положив голову ему на плечо. – Оно выглядит очень официально.

Он неохотно взял конверт.

– Стоунхилл принадлежит тебе, и этого никто не может изменить. Странно…

– Видимо, это от деда. – Милдред не могла кривить душой. – Он настолько расстроен нашим примирением, что решил отныне общаться со мной только официально.

– Тем хуже для него, – сухо отозвался Уолтер, вскрывая конверт. – Ты не ошиблась, это послание от его адвокатов, Гилмора и Броуди.

– Вот видишь, – печально опустила голову она. – Ну, что там?

Собственно, в конверте лежали два письма. Одно – явно от адвокатов, а второе – в отдельном запечатанном конверте. Уолтер быстро пробежал глазами краткое сообщение на официальном бланке адвокатской конторы и вскрыл второе письмо. По мере того как он читал, лицо его все больше мрачнело. У Милдред душа ушла в пятки.

– Это не от лорда Персивала, – наконец сказал Уолтер. – Оказывается, доктор Сондерс – тоже клиент Гилмора и Броуди. – Он тяжело вздохнул и протянул ей письмо. – Прочитай.

Послание адвокатов было немногословным. В нем сообщалось, что их клиент, Хьюберт Сондерс, обратился с просьбой довести до мистера и миссис Ферраби прилагаемую информацию, а также сделал письменное распоряжение, которое хранится в конторе «Гилмор и Броуди». Так что, если миссис и мистер Ферраби пожелают вступить во владение имуществом, оговоренным в распоряжении, то, по воле клиента, они могут сделать это в любой момент.

Милдред подняла голову от письма и изумленно взглянула на Уолтера. Он невидящим взглядом уставился в окно, и ей показалось, что его мысли витают где-то очень далеко.

Боже правый, думала она, что же написал старый доктор? Что еще он может добавить к уже сказанному? Дрожащими руками она развернула второе письмо.

«Мои дорогие Милдред и Уолтер!

Я давно хотел написать это письмо, но, пока была жива моя жена, вынужден был молчать и скрывать от нее свой грех. Она несколько лет тяжело болела, прежде чем провидение положило конец ее страданиям, и я не мог усугублять ее мучений саморазоблачением.

Твой дед, Милдред, умеет убеждать, как никто на свете, но я твердо уверен, что в иных обстоятельствах не поддался бы на его уговоры. Но, как я уже сказал, Дебора была больна, и ей требовалась неотложная операция.

В то время это можно было сделать только за океаном. Я всего лишь врач общего профиля, и моего жалованья не хватало, чтобы оплатить нашу поездку в США и лечение, а в обмен за мою услугу лорд Персивал пообещал свою финансовую помощь. Справедливости ради должен сказать, что это подарило Деборе несколько месяцев жизни.

Вы легко поймете, в чем заключалась моя роль. Твой дед, Милдред, убедил меня поставить Уолтеру такой диагноз, чтобы появились основания прервать твою беременность. Разумеется, теперь поздно сожалеть об этом. Персивал добился своего – ваш брак распался.

После смерти Деборы я несколько раз порывался рассказать вам правду, но полагал, что уже ничего нельзя исправить. Однако когда несколько дней назад Персивал рассказал мне, что вы снова вместе, я понял, что у меня появился шанс.

Нет нужды говорить, Милдред, что твой дед ничего не знает ни об этом письме, ни о сделанном мной распоряжении, которое я оставил на хранение у Гилмора и Броуди. Поступайте с имуществом по своему усмотрению. После смерти Деборы мне нечего больше терять.

И еще. Я понимаю, что хочу слишком многого, но умоляю вас о прощении. Это значит для меня несравненно больше, чем то, как вы распорядитесь имуществом».

Стон, вырвавшийся у Милдред, когда она дочитала письмо, заставил Уолтера обернуться. В его лице не было ни кровинки.

– Ты прочитала, – сказал он безжизненным тоном, скорее утверждая, чем спрашивая.

Хотя она понимала его чувства, у нее по спине пробежал холодок.

– Да, – сказала она. – Вот, наконец, и доказательство твоей правоты.

  53