136 
Он обогнул сарай и увидел Хусталева, который умело орудовал тяжелым колуном, стоя на заваленной расколотыми поленьями площадке. Груда напиленного соснового кругляка лежала у него за спиной. На Хрусталеве были линялые и сильно растянутые спортивные штаны с лампасами, старые, лопнувшие по швам кроссовки и слишком просторная, явно не по размеру нательная майка без рукавов, которая открывала незагорелую безволосую грудь и тощие жилистые руки. Знакомый засаленный пиджак висел на козлах для пилки дров, из левого кармана торчала надорванная пачка «Примы».
Заметив гостя, Хрусталев громко сказал: «Ва!..» и картинным жестом вогнал топор в толстую колоду, на которой колол дрова. Он все делал немного картинно, напоказ, словно играл роль в бесконечном любительском спектакле. Дорогин знал за Антоном эту слабость, но она его не раздражала. Каждый из нас имеет недостатки, и приверженность красивым жестам – не самый страшный из существующих пороков. Что плохого в том, что человек, которому крупно не повезло в жизни, хочет выглядеть немного значительнее и красивее, чем есть на самом деле?
Хрусталев вразвалочку двинулся к нему, заранее протягивая ладонь для рукопожатия. Муму сосредоточился и ответил на пожатие как должно. Их ладони встретились с отчетливым сухим треском, похожим на выстрел из мелкокалиберной винтовки, и на мгновение застыли, пробуя друг друга на прочность.
– Силен, бродяга! – радостно воскликнул Хрусталев и свободной рукой хлопнул старого приятеля по плечу.
Дорогина качнуло. Радость встречи на лице Хрусталева немедленно сменилась озабоченным выражением.
– Ты чего, Серый? – встревоженно спросил он. – С бодуна или случилось чего?
– Надо поговорить, Антон, – сказал Муму. – Дело есть. Вернее, просьба.
– Для тебя – все, что душа пожелает, – серьезно сказал Хрусталев, подавив минутное разочарование. Он-то надеялся, что Серый, как и обещал во время их последней встречи, приехал просто посидеть, выпить водочки и вспомнить былые деньки. А у него, видите ли, дело… Знаем мы эти дела, видали, чем они кончаются… Но отказать Дорогину, когда тот просил о помощи, Антон Хрусталев просто не мог. – Пойдем в дом, – продолжал он, беря Дорогина за локоть. – Сядем как люди, а то чего мы тут, как эти, между сараем и нужником…
Он сдернул с козел пиджак, привычно накинул его на плечи, как кавказскую бурку, и первым двинулся к крыльцу, не переставая говорить. Несмотря на тревожные предчувствия, которые его одолевали, Антон был очень рад видеть старого товарища по лагерному бараку. Зона – это даже не армия. Уж если там дружат, так до конца и в драке за кореша зубами глотки рвут. Хотя было бы, конечно, очень даже хорошо, если бы обошлось без драки.
В дом Муму не пошел, а уселся, как и в прошлый свой визит, на веранде. Антон заметил, что его приятель двигается тяжело, как бы через силу, и его тревога усилилась. Серый явно угодил в переделку, а это могло означать, что спокойной жизни Антона Хрусталева настал конец.
Антон подошел к холодильнику, отпихнул ногой неизвестно откуда возникшего кота – не серого, в полоску, а черного, с замысловатыми белыми разводами на морде и лапах, – и вынул оттуда початую бутылку водки.
– Дернем за встречу? – неуверенно спросил он. – Или ты опять за рулем? Да замолчи ты, утроба ненасытная! – гаркнул он на кота, который терся о его ноги, издавая протяжные скрипучие вопли.
Кот обиженно мяукнул и, поняв, по всей видимости, что здесь ему ничего не обломится, удалился в огород, на прощание презрительно дернув хвостом.
– За рулем, – ответил Дорогин на вопрос Антона. – Но водки выпью.
– Слушай, – выставляя на стол стаканы, удивился Антон, – за каким это ты рулем? Что-то я машины твоей не вижу…
– Машина за углом, – сказал Муму. – Человек у меня там. Спрятать его надо на какое-то время. Могу я на тебя рассчитывать?
– Не вопрос, – дернув плечом, ответил Хрусталев и принялся разливать водку. – Я думал, у тебя дело, а это – тьфу, безделица.
– Не такая уж безделица, – возразил Дорогин. – Во-первых, это женщина, а во-вторых, за ней охотятся.
– А, – коротко сказал Хрусталев и на какое-то время умолк, задумавшись. – Баба-то хоть красивая?
– Тебе понравится, – заверил его Муму. – Только ты с ней поаккуратнее. Не обижай, ладно?
– На меня бабы не обижаются. Наоборот, благодарят, – приврал Хрусталев.
– Ну-ну. А сосед твой как? – спросил Дорогин, чтобы перевести разговор на другую тему. Выслушивать небылицы о сексуальных похождениях Антона Хрусталева у него не было ни сил, ни желания.
136 
