28 
— Это вам. Присядьте, пожалуйста.
Тот кивает Ахмету:
— Иди, иди. Разобрались.
Когда Ахмет исчезает, Антон говорит слегка помятому мужику:
— Присядьте. Водки хотите?
— Если только за компанию, — мнется мужик. Потом садится. Наливают. Антон с трудом опрокидывает в себя рюмку водки, невольно морщится. Сморит, как пьет мужик, тут же наливает ему еще одну:
— Мне завтра рано вставать и долго ехать, а ты пей, пей.
Тот пьет. Потом тянется к мясу. Закусив, спрашивает:
— А кто она такая, эта брюнетка? Чего вы ее все здесь ждете?
«Вы»! Антон снова чувствует прилив бешенства. Может, это была какая-нибудь другая женщина? Cnoкойнее. Только спокойнее.
— Расскажи мне все подробно. Что за парень? Когда приехал?
— Вечером, в субботу. Раньше всех приехал, вот как ты. И тут же: «Где брюнетка на голубом «Пежо»?» Я говорю: «Не было никого, ты первый». А он: «Я подожду».
— Какой он?
— Молодой, жена сказала, что смазливый. По мне, так все равно, а она все «красавчик» да «красавчик».
(Убью!)
— «Форд» у него, красный «Форд Скорпио». Я почему запомнил: он здесь почти сутки отирался. Все разъехались еще поутру, как положено, а он остался. А как приехал, первым делом снял двухместный номер, вот как ты. Хотя тоже приехал один. Видать, ждал! свою брюнетку.
(Убью! Убью! Убью!)
— Он блондин, брюнет?
— Кажись, светленький.
— Возраст?
— Что я, разглядывал его? У жены спроси.
— Что делал этот парень?
— Он ждал свою брюнетку до двенадцати ночи. Заказал, кажется, тоже шашлык. Не пил вроде. Все сидел на улице, на ворота смотрел. В двенадцать лег спать, а дверь в номер так и не запер. Утром первый делом к моей жене: «Не приехала ли Регина?»
(Регина!!!)
— И?
— Как будто не разглядел, что никакой голубой машины во дворе нет! Так ждал ее. Соня! Соня, подойди к нам! Сейчас у жены спросим. Я еще рюмочку выпью?
— Пей.
Антон не выдержал, налил и себе. Неужели Регина с самого начала планировала поездку на юг вместе с любовником? Значит, договорилась встретиться с ним в этом кемпинге. Уже тогда она исключила из курортного отдыха Алису, потому что Алиса была бы им помехой.
Он выпил, закусил помидором, даже не понял сначала, что на нем полно соли. Показалось, что это слезы, которые в горле комом стоят. Слезы, какие слезы? Посмотрел на помидоры, усмехнулся: видать, повариха влюбилась. А любовь зла.
Соня наконец подошла, посмотрела на мужа, покачала головой:
— Опять с постояльцами пьешь? Ну, чего тебе?
— Вот, клиент тоже брюнеткой интересуется. Помнишь того парнишку, который здесь почти сутки торчал? Светленький такой?
— Валера?
— Что, и познакомиться успели? Ох, Софья!
— Да он все переживал об этой своей Регине. Почему, мол, не приехала? Все сокрушался.
— Любовь, что ли, у них? — нетрезво усмехнулся мужик
Антон снова потянулся к бутылке.
— А я почем знаю? Эй, эй, тебе ж утром ехать!
— Это вы мне? Да, да, я помню.
Антон поставил рюмку на место. Жизнь не кончается. Наоборот, становится весьма интересной. Возможно, что звонивший ему домой шантажист и есть этот Валера. Не дождался в кемпинге Регину и решил потрепать нервы мужу. Рогатому мужу. О, черт! Черт!!!
— Эй, мужик, да что это с тобой?
— Ничего. Абсолютно ничего.
Есть ли смысл ехать дальше? Для начала надо куда-нибудь прилечь. Хоть куда-нибудь. Он посмотрел на растерзанный стол:
— Я расплатился?
— Расплатился. Эй, куда? Водка ж еще есть!
— Спать.
Антон встал. Перед глазами все поплыло. Усталость, длинная дорога, жара, две рюмки водки. Никогда раньше не было так плохо. Да с чего это? Не из-за водки. Из-за жены. В голове сплошное кружение. Когда, сколько раз, с одним или были еще? Машинально сжал и разжал кулаки И снова в голове молнией пронеслось: «Убью!»
Он вышел из кафе, глотнул свежего воздуха и почти пришел в себя. Только внутри словно лопнуло что-то. Та струна, которая удерживала его ненависть к Регине и не позволяла сорваться. Никогда ее не любил. Никогда. И сейчас признался себе в этом, потому что наконец-то нашелся повод. Оказывается, уже много лет просто искал повода.
Добрел до гостиницы, в холле, перед зеркалом, задержался. Посмотрел на себя. Рогоносец! Ко всему прочему еще и рогоносец. Пусть никогда не любил эту женщину, но представить себе, что кто-то другой трогал ее тело, это невыносимо! Она же его жена! Жена! Для порядочного человека, ни разу не изменившего, не предавшего, даже в мыслях невыносимо!
28 
