28 
— Тогда я не поняла. Зачем мы время теряем?
— Ты точно: теряешь.
— Какие мы умные! — зло прищурилась она. -Значит, все рассчитал? Да? Квартира в Москве, прописка. Неохота в Тамбовскую губернию возвращаться? А?
— Я Люсю люблю, — тихо, но твердо сказал он.
— Любовь? Ха-ха! Да все ты врешь! Тебе квартира нужна!
— Не суди всех по себе. И вообще: отстань от меня. Я ей, конечно, ничего не скажу, но…
— Что?! Да кто тебе поверит!
— Я уже понял, что она придет не так поздно, как ты сказала. Я, пожалуй, на улице подожду.
И Петя шагнул к двери. Ная тут же в него вцепилась:
— Нет, постой! Я хочу, чтобы ты остался!
— Да что ты ко мне прицепилась?
— Потому что я — не Люся!
Она тряхнула черными кудрями. Петя вырвал свою руку и сказал:
— Вот именно. Ты — не Люся. Хорошо бы, она тебя отсюда выставила. А то ты тут притон устроишь. В ее квартире.
— Что ты сказал?!
Ная оторопела. Так вот что он о ней думает! Петя ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Надо отдать должное, выдержка у Петра Рябова была отменная. Ная кусала губы от досады. Настроение у нее было такое скверное, что даже играть ничего не пришлось. Слезы сами выступили на глазах, когда она заявила вернувшейся с работы Люсе:
— Ты не представляешь, какой оказался хам твой Петя! И мерзавец! Он на меня напал! Хотел уложить в постель! Это кошмар какой-то! Еле отбилась!
— Я встретила его у подъезда, — тихо ответила Люся.
— И что он тебе сказал?
— Как все было. Что ты его пыталась соблазнить.
— И ты ему веришь?
Люся молчала. Ная решила нажать на подругу. Заговорила горячо:
— Я тебе правду говорю. Он хочет у тебя квартиру оттяпать. А сам по сторонам смотрит. На красивых девочек заглядывается. Женится, пропишется, а потом бросит. И на раздел имущества подаст. Я же его насквозь вижу! Кому ты веришь? Мне или ему?
— Ему, — побледнев, так что веснушки исчезли, сказала Люся.
— Что-о?
— Знаешь, тебе лучше уйти.
— Ты в своем уме? Из-за какого-то мужика!
— Он не какой-то мужик, — возразила Люся.
— Ну, хорошо. Я виновата. Но зачем выгонять меня из дому?
— Потому что… потому что… Все уже не может оставаться так, как раньше. Ну не может, и все! — и Люся разревелась. Рыдая, сказала: — Ты, я, Петя… Нет, так больше невозможно!
— Вот дура! Ну, ничего! Наплачешься ты еще из-за него! Я-то уйду.
Ная все еще медлила. Люська — размазня. Раз плачет, значит, жалеет. Не выгонит. Но Люся неожиданно проявила твердость.
— Нет, так больше невозможно, — как заведенная, повторяла она. — Так больше невозможно… Ну, почему я? Есть Ада. Иди к ней. А лучше, сними комнату. Если хочешь, я тебе денег дам. Я копила…
— Да пошла бы ты, со своими деньгами, — со злостью сказала Ная.
В душе у нее все кипело. Ничего. Рассчитаемся, Петр Николаевич. Придет время. Попомнишь ты меня. Она собрала свои нехитрые пожитки и поехала к Аде. Та встретила подругу без особого восторга. Ночью, когда пили на кухне чай, сказала:
— Родители вот-вот вернутся из загранкомандировки. Тебе нельзя здесь жить. Что они скажут?
Ная поняла: побаивается. Все еще думает, что она сглазила покойника Славку! Навела порчу! Вот дура!
— Что же мне делать? — спросила она.
— Как Люся посоветовала: сними комнату.
— А деньги?
— Деньги я тебе дам.
Видно было, что Ада готова на все, лишь бы подруга у нее не задерживалась. Деньги Ная взяла. Да и потом забегала неоднократно, одалживаться. Какое-то время Ада от нее откупалась. Но черный день пришел: из загранкомандировки вернулись ее родители. Ная забежала как-то и попала на скромное торжество: ужин в честь воссоединения семьи.
— А это моя подруга Ная, — представила ее Ада без особого восторга. — Я вам рассказывала.
Ная сидела за накрытым столом и завидовала по-черному. Вот кому повезло! Жизнь без проблем. Приехали родители из загранкомандировки, денег привезли, подарки. Она с завистью косилась на новенькую импортную дубленку, роскошь, о которой не смела и мечтать. Ада теперь будет одета как картинка!
— Скоро наша девочка получит диплом о высшем образовании, — торжественно сказал глава семьи, поднимая бокал. — И, вне всякого сомнения, найдется достойный молодой человек, который оценит ее и ее таланты.
«А, главное, ее родителей», — мысленно добавила Ная. И почувствовала еще большую зависть. Она ведь, несмотря на свою красоту и доступность, мужа до сих пор не нашла. А теперь осталась и без материальной поддержки. Потому что, провожая ее, Ада сказала:
28 
