60 
— Тогда и меня подозревайте, — усмехнулся Сажин. — Теоретически все мы могли. В этом клубе полно закоулков. Это же катакомбы какие-то! Гримерки, подсобки, служебные помещения.
— Когда вы успели все осмотреть?
— Я здесь с одиннадцати часов вечера, как вы говорите, «тусуюсь». Следователь расположился в кабинете хозяина. Я пока шел туда, осмотрелся.
— Значит, Лопухин ушел минут за пятнадцать до полуночи, — задумчиво сказал Алексей.
— Скорее, за двадцать.
— И за эти двадцать минут этот зал покидали все. Или не все?
— Я думаю, Ася никуда не выходила. И Людмила Федоровна. Они все время держались вместе. Мария Казимировна также не покидала зал. Вроде бы. Смешно даже подумать, что она убила Лопухина! Хотя она, конечно, очень привязана к Аде, а та не ладила с мужем. Ада не выходила. То есть, выходила. Она ведь нашла тело.
— А Стас? Имеется в виду, Станислав Лопухин.
— Я понял. Но на него никто не смотрел? Стаса, имеется в виду. Он вообще не принимал участие в дискуссии.
— А что он за человек? На кого похож, на мать или на отца?
— А вы разве не видите? — усмехнулся Сажин. -Серединка наполовинку. Причем, взял от них все самое худшее. Ведь Ада хороша собой, Слава тоже, был… — Дмитрий Сергеевич запнулся. -Внешне он был очень привлекательным мужчиной. А Стас… Он никакой. Ростом гораздо ниже отца, и плечи узкие. А лоб низкий, как у матери.
— Я имею в виду характер Стаса, не его внешность.
— Себе на уме. Капризен, это в отца. Избалован. Это от матери. Вообразил себя гениальным художником.
— А это от кого?
— От дури. Я лично не нахожу в его картинах ничего гениального. Таких портретистов на Арбате — на каждом шагу.
— А он портретист?
— В том числе. Ищет себя.
— Надеюсь, не импрессионист?
— А почему вас это так волнует?
— Их сложнее всего понять. Гениальные они или бездарности.
Сажин рассмеялся.
— А вы, похоже, разбираетесь в искусстве!
Напряжение спало. Алексей воспользовался этим и спросил:
— А на столах разве не было минеральной воды? Людмиле Федоровне нечем было залить начавшуюся истерику?
— Видите ли, у нее проблемы со здоровьем. Вода была, но с газом. Она же пьет только без газа. Спиртного вообще не употребляет. А от апельсинового сока, который был на столах, у нее изжога. Вот Петр и отправился за той водой, которую употребляет его жена. Он вообще очень заботливый муж.
— Однако у Людмилы Федоровны серьезные проблемы со здоровьем, — посочувствовал Алексей.
— Да. Она очень хотела второго ребенка. Но врачи запретили. Сказать, что Люся переживала, значит, не сказать ничего.
— И последний вопрос, Дмитрий Сергеевич, -Алексей глянул на начинающего политика в упор: — Почему вы остались?
— То есть? Я не понял.
— Дали показания, и — пожалуйста! У вас, наверняка есть личный адвокат.
— Есть.
— Доказательств вашей вины нет. Пока вы проходите по делу как свидетель. Я полагаю, что следователь вас отпустил. Как лицо значительное, опросил первого и — с богом! Но, как я вижу, вы уезжать не собираетесь.
— Не собираюсь, — подтвердил Сажин.
— Почему?
— Сказать по правде, мне наплевать, кто убил Славку. Никчемный был человек. Хотя — человек ведь! Но его убийцу я не осуждаю. Лопухин мог кого угодно довести до белого каления. И меня в том числе, чего уж тут скрывать? Но я хочу знать, кто отец этого парня. И потом: пока Ная здесь, я никуда не уеду.
Алексей посмотрел на Сажина с уважением. Если Монти его сын — человеку предстоит сделать непростой выбор. Но он не из тех, кто прячет голову в песок. Сажин к этому готов.
— Спасибо вам за содержательный рассказ, Дмитрий Сергеевич. Я полагаю, вы хотите утешить Наину Львовну?
— Вы думаете, что эта женщина нуждается в утешении?
— Ну, поддержать. Быть рядом.
— Да, конечно. Я всегда хочу быть рядом с ней.
— Так идите!
Сажин так и поступил. Вскоре он уже был подле Наины Львовны. Алексей же встал и вышел в холл, где патологоанатом и судмедэксперт уже закончили свою работу. Тело Лопухина унесли.
— Ну что? — спросил он.
— Отпечатки пальцев на орудии убийства смазаны, — пожал плечами судмедэксперт. — Идентифицировать будет трудно. Чтобы не сказать, невозможно.
— И что это значит?
— На статуэтке обнаружены волокна ткани. Ниточку я в лупу разглядел. Белая. Прилипла у основания. Предположительно, — подчеркнул судмедэксперт, — статуэтку протерли носовым платком. Мазнули, можно сказать. В спешке.
60 
