Особенно,... 
37 
– Это необходимо, чтобы добавить еще один прут в его тюремную решетку. Сейчас я могу обвинять его в совершении трех убийств из семи. Если Мари опознает его, это будет еще одно очко не в его пользу.
– Я не хочу травмировать ее…
– Прекратите! – Мари прислушалась на секунду к звенящей тишине, затем высвободилась из рук Бертона. – Я пойду в участок и попытаюсь опознать его. Дайте мне только переодеться.
Оба мужчины проводили ее взглядом до дверей гостиной.
– Она не помнит собственного имени. Как ты можешь рассчитывать на то, что она опознает своего вероятного убийцу? – Джизус обернулся к Чаку.
– Просто удивительно, на что способны люди, когда преследуют только собственные интересы.
– Это что значит? Похоже, ты занялся психологией?
– Я знаком с психологией некоторых личностей. Особенно тех, которых я регулярно подбираю на задворках баров. Я могу читать лекции о психологии маньяков, подобных тому, которого мы взяли этой ночью. Ты знаешь, как, в конце концов, мы поймали его? Мы попросили одну из наших сотрудниц сыграть роль приманки. И он запорхнул в нашу ловушку, как бабочка на огонь.
– Ты не понимаешь Мари.
– А ты понимаешь? – Чак покачал головой, и на секунду его, всегда суровое выражение строгих глаз сменилось на жалостливое. – Дину ты тоже не понимал.
– Если ты собираешься продолжать запугивать Мари, мы не сможем больше оставаться друзьями. – Лицо Джизуса приняло жесткое, решительное выражение.
– Все зашло уже так далеко?
– Да.
В комнату вошла Мари и, почувствовав царившую в комнате напряженность, догадалась, что была причиной их размолвки.
– Я готова, – объявила она, подходя к ним.
Она вглядывалась в лицо Джиса, давая ему понять, что сожалеет о его жертвах ради нее и что ей вовсе не хотелось бы разрушать их дружбу.
Джизус кивнул, будто услышав не высказанные ею слова и успокаивая ее.
– Я иду с тобой, – спокойно сказал он. – Мы сделаем это вместе.
Девушка обернулась к Чаку, но его лицо оставалось бесстрастным.
– Идемте, – сказал он.
Мари ничего не оставалось, как только последовать за ним.
* * *
Несколько часов спустя они покинули участок. Ночь была холодной, поэтому Бертон снял пиджак и накинул его Мари на плечи. Но и это не помогло ей унять нервную дрожь.
Казалось, она даже не заметила, что пиджак на ней.
– Я действительно думала, что смогу опознать его. Когда включили свет и все эти люди уставились на меня, я вначале была уверена, что кто-то из них мне знаком.
– Это не важно, – Его слова звучали ободряюще, но Бертон был разочарован не меньше, чем девушка. Он наблюдал за ней, когда она изучала выстроившихся перед ней людей. Ее внимание было максимально напряжено. Он ждал, что ее мозг как-то отреагирует и шлюзы памяти, наконец, откроются. Вместо этого она потерпела очередной провал.
– Тот человек из моих кошмаров выше ростом и вообще какой-то другой.
– Сны искажают действительность.
– Я хотела вспомнить.
– Ты теперь в полной безопасности, – напомнил он. – Хотя и расстроена тем, что не вернулась память, зато теперь нечего опасаться. Того человека поймали. Если он сознается, то, возможно, сообщит что-нибудь о тебе, и это поможет нам. Во всяком случае, ты можешь теперь строить свою жизнь, ничего не опасаясь.
Мари задумчиво смотрела на Джиса. Он был прав. Пусть дверь в ее прошлое осталась закрытой, зато будущее распахнуто перед ней.
– Ты сможешь завтра поговорить насчет работы?
– Я все разузнаю. Теперь нам нужно поскорее добраться до дома и выспаться. – Обняв девушку за плечи, он повел ее вниз по ступеням лестницы и дальше, мимо шеренги бело-голубых патрульных машин. – Завтра наступит очень скоро.
– Недостаточно скоро, – мягко возразила она. – Не настолько скоро, насколько мне хотелось бы.
8
В середине июня пекло стояло несусветное. Кондиционеры, охлаждавшие воздух в том крыле госпиталя, где располагался детский центр, уже давно, как говорится, еле дышали. Эту часть здания вот-вот должны начать перестраивать, поэтому средств на ремонт не выделяли. Окна были широко распахнуты, и во всех комнатах крутились вентиляторы. Так как Мари работала в центре уже четыре недели, она не могла не заметить, что с каждым днем в помещении становится все жарче и жарче. К августу здесь станет просто невозможно дышать. Сконструированные с расчетом на кондиционеры, окна пропускали недостаточно воздуха, или, может быть, вентиляторы были недостаточно мощными, чтобы в нужной мере освежать воздух.
37 
