очень нудно 
106 
* * *
А тем временем Разумовский с Коптевым расположились на кухне и, не подозревая о том, что начало их разговора прослушивалось, продолжили беседу. За время поездки в микроавтобусе у Разумовского созрел вполне конкретный план. Генерал спешил избавиться от всех свидетелей, имевших отношение к изготовлению фальшивых денег в советское время. Так уж происходит в жизни всегда: кто-то оказывается крайним. И если до того ими были старый гравер, химик, бывший работник организационного отдела ЦК КПСС, генерал Потапчук, то теперь крайней оказалась Наташа, знавшая о том, что ее любовник хранит в квартире, которую она еще совеем недавно занимала, какие-то ящики. Сказать, что Петру Павловичу не было жаль женщину, означало сказать не правду. Он достаточно тепло относился к Наташе, получая от нее свою долю удовольствий. Но дело, которое он затеял, требовало жертв, и немалых.
После провала с покушением на Потапчука рисковать он не собирался. Прикрыв глаза, избегая смотреть на Коптева, Разумовский сказал:
– Барташов и Железовский выполнят еще одно задание под стать первым.
– Кого? – только и спросил Коптев.
– На этот раз женщина…
Разумовский назвал адрес.
Коптев несколько удивленно приподнял брови. До этого в жертвах – не в случайно попавших под руку исполнителей, а в тех, кого собирался убрать генерал Разумовский – числились только мужчины.
– Ее зовут Наташа.
– Фотография есть?
– Нет. В квартире живет она одна. Друзей и родственников в Москве нет. Скорее всего, ее никто и не бросится искать. Я даже сомневаюсь, что ее близким известно, где она сейчас живет.
– Инсценируем самоубийство? – предложил свой вариант Коптев.
Разумовский сразу отверг это.
– Нет. Желательно даже не убивать се в квартире, хотя все зависит от обстоятельств. Ее саму или труп они должны вывезти за город, все следы уничтожить. Она должна пропасть – так, чтобы потом, если ее хватятся, преступление оказалось в разряде не раскрытых.
Коптев потер виски, поднялся и, пока размышлял над предложением Разумовского, поставил на плиту чайник.
– У меня есть встречное предложение, – повернулся он лицом к Разумовскому, – они должны исчезнуть все трое – Барташов, Железовский и эта женщина.
– Что ж, разумно.
– Они уберут се и привезут труп ночью на шестой асфальтобетонный завод треста «Дорстроймеханизация».
– Не часто ли ты. Коптев, пользуешься этим каналом утилизации?
– На сегодняшний день ничего надежнее нет. Сторож там наш человек, в сушильном барабане для песка – газовые горелки, это вам не мазут. Полчаса работы – и от них ничего не останется, лишь измельченные кости, смешанные с гравием.
Разумовский усмехнулся. Идея использовать сушильный барабан асфальтобетонного завода для уничтожения трупов принадлежала ему. Технология работала безотказно и еще ни разу не подводила. В свое время он специально организовал, чтобы сторожами на завод приняли отставников того ведомства, где он сам служил.
Старики получали неплохие деньги, а вышколенные службой в органах в дремучее советское время, не имели привычки задавать вопросы, не интересовались, кого именно привозят ночами сжигать в сушильном барабане асфальтобетонного смесителя. Для отставников индульгенцией служило уже одно то, что они работают на государство.
– Ну вот, вроде бы мы все и выяснили, – сказал Разумовский, откидываясь на спинку стула.
Коптев в общем-то был доволен достигнутой договоренностью. Теперь им предстояло только выяснить детали – сколько денег получит майор ФСК за помощь Разумовскому. Коптев не дождался, пока генерал сам назовет сумму.
– Петр Павлович, так ,на какую сумму я могу рассчитывать?
Разумовский держал паузу, загадочно улыбаясь.
– Так сколько?
– Это зависит, Павел Иванович, от того, как ты сработаешь.
– Разве я когда-нибудь подводил вас?
– А Потапчук? – усмехнулся Разумовский.
От этой усмешки сразу же мурашки побежали по спине майора, и он понял: генералу Разумовскому ничего бы не стоило поквитаться с ним, отправив на тот свет.
Но Разумовский не дал развиться подозрениям до болезненной стадии.
– Пять миллионов с тебя хватит?
Коптев сидел, оглоушенный суммой. Она казалась астрономической, недостижимой. Такое можно пообещать, твердо зная, что никогда обещание не выполнишь…
– Я не шучу, Коптев, не провоцирую тебя. Пять миллионов хватит для полного счастья?
106 
