44 
– Какое новоселье? – удивилась Ирина. – Чье?
Она посмотрела на Федора Филипповича. Тот выглядел слегка смущенным, но никак не удивленным.
– Понимаете, – сказал он, – мы с Глебом очень рассчитывали... вернее, надеялись, что вы не откажетесь помочь нам в этом деле. Мы оба неплохо умеем искать – неважно, что именно. Но теперь мы ищем картины и, когда находим, не всегда можем определить, что именно нашли... Понимаете? Нам буквально позарез нужен грамотный искусствовед.
– Послушайте, – строго сказала Ирина, – что это вы такое говорите? Вы что, меня вербуете?
– Угу, – промычал Сиверов, пригубливая кофе. – Ах, хорошо! Это я не про ваши слова, это я про кофе... Да, мы вас вербуем. Жили вы себе спокойно, ни о чем таком не думая, а тут явилась парочка рыцарей плаща и кинжала и ну вербовать! Вербуем, конечно, чего ж вы от нас, негодяев, хотели? Вот сейчас кофе попьем и начнем, сами понимаете, грубо и беспринципно шантажировать. Вы пейте, пейте, не бойтесь – ни мышьяка, ни психотропных веществ в кофе нет... пока.
Слегка опешившая от такого наскока Ирина механически отпила из своей чашки. Кофе оказался хорош, и добавленный Сиверовым коньяк его ничуть не портил.
– На самом деле, – продолжал разглагольствовать Глеб, – нам позарез нужен кто-то, кто станет денно и нощно строчить доносы на художников и искусствоведов: работы такого-то недостаточно идеологически выдержаны, а сякой-то вообще завернул грязные тряпки, которыми кисти вытирал, в газету с фотографией Президента и выкинул ее, пакостник этакий, в помойное ведро... Или, к примеру, искусствовед имярек, перебрав шампанского на презентации выставки скульптур из пивных бутылок, позволил себе нелицеприятные высказывания в адрес руководства районного отделения Союза художников. И этим стукачом, разумеется, должны быть вы, потому что умеете писать без орфографических ошибок и научились не путать Левитана с Левиафаном...
Ирина беспомощно оглянулась на Федора Филипповича. Лицо генерала было слегка сморщено, как у человека, ненароком оказавшегося свидетелем чужой семейной сцены, но он не только не пытался остановить своего распоясавшегося подчиненного, но и вовсе делал вид, что его все это не касается. Он даже не смотрел на Ирину, сосредоточив все свое внимание на чашке с кофе, который до сих пор ни разу не пригубил.
– Да как вы смеете?! – вспылила Ирина. – Что вы такое несете?
– А вы? – хладнокровно парировал Сиверов.
Ирина снова закусила губу. Этот Глеб Петрович с темными линзами вместо глаз мог сколько угодно ей не нравиться, но в данном случае он был прав на все сто: именно она, Ирина Андронова, дочь своего отца, всю жизнь гордившаяся полученным воспитанием и своим умением ладить с людьми, направила разговор в совершенно нежелательное русло, швырнув этим людям в лицо ничем не спровоцированное оскорбление. Вербовка... В самом деле, если бы эти двое хотели ее завербовать, уж они-то нашли бы верный способ! Куда более верный, чем кофе с коньяком и шоколадные конфеты в этой пустой, заброшенной квартире...
– Простите, – взяв себя в руки, ровным голосом произнесла она. – Я была не права.
– А мы и не обиделись, – мгновенно повеселев, сказал Сиверов. – Правда, Федор Филиппович? Вот видите, товарищ генерал тоже не в претензии. Стереотипы мышления – это такая штука... Да вы пейте, пейте! Уж что-что, а кофе я варить умею, и в обратном меня никто не убедит. Скажете, не так?
– Так, – искренне сказала Ирина, поймав себя на том, что, когда инцидент оказался исчерпанным, ей стало намного легче. Как будто мнение этого "охотника за головами" могло для нее что-то значить... – Кофе действительно превосходный, хотя обычно я пью без коньяка.
– Все когда-нибудь случается впервые, – весело заметил на это Сиверов. – Добавить еще капельку коньяку? Ведь вам понравилось, правда?
– Мы ведь договорились: никаких психотропных веществ, – миролюбиво напомнила Ирина.
– Хорошо! – смеясь, воскликнул Глеб. – Это уже не о кофе, а о вас... Нет, в самом деле, что вы так ощетинились? Ведь мы не предлагаем вам ничего гадкого и постыдного. Сами подумайте: вы обратились к нам, чтобы мы помогли разобраться в этой истории с якобы имевшей место реставрацией "Явления Христа народу". Да бога ради! Если окажется, что картину подменили, мы из-под земли достанем тех, кто это сделал. Но уверенно сказать нам, что подмена действительно произошла, может только эксперт. Так почему бы это не сделать вам, раз уж вы сами все это затеяли? Пойдем дальше. Вот, к примеру, находим мы воров, берем их за... гм... воротник, легонько встряхиваем, и они приводят нас в сарай или, скажем, хорошо вентилируемый подвал, где спрятана картина. Ну и как я, потомственный офицер, недурной стрелок и так далее, но полный профан в живописи, смогу узнать, оригинал это или еще одна копия?
44 
