очень нудно 
35 
Можно и остаться. В двух смежных помещениях спрятать оружие негде. Если порыскать по рынку, можно найти подходящую щель. Но оставаться без оружия команда не привыкла. Лучше уходить, уходить из Баламаново с концами. Место оказалось невезучим.
* * *
«Однако быстро они среагировали на сигнал», – подумал Глеб.
В случайные совпадения он не верил.
– Кто со мной на крышу?
– Пошли, – охотно кивнул Воскобойников.
Как бывший летчик, он однозначно предпочитал вид сверху.
– Уходить надо, – процедил Бубнов, недовольно сплюнув в угол.
В нормальных обстоятельствах люди следили за чистотой помещения, где проводили день за днем. Окурки бросали в банку, туда же и плевали при надобности. Плевок на пол означал, что эта ночь наверняка окажется последней – ни телевизор больше не понадобится, ни вместительный, оклеенный картинками холодильник, ни продавленный диван.
– Гляньте, что там на горизонте, все ли чисто?
– Руки бы оборвать этим уродам, – Тарасов скрипнул зубами теперь уже наяву. – Нахватали дерьма и рады.
Замкомполка уже расслабился и собирался спокойно зализать, залечить рану. Не был так же мобилизован, как перед марш-броском к реке.
– Небось на десять тысяч украли, не больше.
– И стольким хорошим людям поднасрали, – со злой иронией заметил Бубнов.
Никто из присутствующих не считал себя преступником, но вряд ли смог бы применить сам к себе такое мягкое и пушистое выражение: «Хороший человек»… Косточки хрупкие, как у цыпленка. Таких сейчас сжирают без отходов.
Глеб с Воскобойниковым высунулись в коридор. Первым делом заглянули к соседям – вдруг дело не так плохо, как все подумали. Нет, помощь уже не понадобится: прямо в сердце ткнули ножом. Часть коробок оставили на месте, видать, не влезли ни в багажник, ни в салон. Видеоаппаратура – вот из-за чего порешили мужика.
Двое вылезли на крышу, осмотрелись.
– На весь рынок два фонаря, – пробормотал Воскобойников.
Его напарник не нуждался даже в белесом пятне луны, надежно скрытой за облаками. Он получил свою кличку как раз за способность видеть в кромешной тьме.
Да, это был Слепой собственной персоной.
Глеб Сиверов столько раз уже назывался чужими именами, что решил для разнообразия использовать свое.
Именно Сиверова неделю назад вызвал для беседы генерал ФСБ Федор Филиппович Потапчук.
И объяснил суть задания – подобного еще не было в богатой биографии этого человека с тонкими губами и серо-стальными глазами.
Задание не вызвало у Слепого восторга. Слишком двусмысленная ему отводилась роль. Засвечивать людей, с которыми делишь кров и пищу.
Знать, что координаты небольшого отряда в конце концов попадут по цепочке врагу.
– Разведка боем, так это раньше называлось.
– Извините, товарищ генерал. Есть разница: вызывать огонь на себя или других подставлять под удар…
– На себя и на других. Поработай с людьми.
Считай, что это твой отряд. Что ты, как командир, получил задание.
– Считать я многое могу. Но вы же знаете, я по призванию не начальник. Да и личному составу этому, по-моему, начальники больше не нужны.
– По крайней мере у тебя больше шансов.
Другие кандидатуры сразу отпали.
– Ну что ж, спасибо за доверие.
…Глеб вспоминал недавний разговор, одновременно обводя взглядом пустой рынок и ближайшие окрестности. Вроде бы ничего подозрительного. Вон стоит на прежнем месте та самая машина, на которой увозили награбленное. В самом деле «шестерка» – бывший спецназовец неплохо натренировал слух…
В ФСБ задумали не лишенную изящества операцию. Запустить в Чечню список людей – лакомых кусков для кровной мести. Такой список обязательно попадет к влиятельным фигурам в руководстве боевиков. Охотники найдутся. Тем более после того, как подтвердится достоверность информации.
Пошлют сперва на разведку мелкую сошку.
Увидят, что подставы никакой нет. И тогда уже откроют серьезную охоту. Главное не спугнуть крупную дичь раньше времени. Сам Басаев – вечно живой, несмотря на все «достоверные» сообщения о гибели – вряд ли рискнет выбраться из логова.
Но Басаев уже растратил большую часть заряда, есть сведения, что он в глубокой депрессии. Гораздо опаснее другие – молодые, безбашенные, готовые на любую, самую рискованную авантюру. Специфика Кавказской войны такова, что именно авантюр стоит опасаться больше всего.
35 
