очень нудно 
53 
Неприятность стряслась с Витьком в тот момент, когда в Чечне возникла странная ситуация – «ни мира, ни войны». Где-то постреливали, где-то боевики сдавали для вида старое оружие, где-то садились за стол переговоров. Никто еще не знал, что это кончится падением Грозного и позором Хасавюртовских соглашений.
Витька вместе с другим таким же солдатом-срочником подняли среди ночи, чтобы отправить на блокпост на окраине Гудермеса. В качестве старшего послали сержанта из другого взвода.
Выяснилось, что все четверо находившихся на блокпосту людей отравились какой-то дрянью, купленной под вечер в местной забегаловке.
Сначала заподозрили намеренное отравление, потом выяснилось, что несколько местных тоже обратились ночью за медицинской помощью.
Симптомы были схожие: рвота, рези в желудке, обморочное состояние. В такой ситуации, конечно, не могло быть и речи о несении службы. Вот и пришлось срочно менять наряд.
– Настроение, конечно, поганое, – шептал Витек. – Ругаемся на чем свет стоит. Потом сержант заснул, нам приказал глядеть в оба. Луна такая же, как сейчас, была. Вроде ярко светит, все видно вокруг. Но свет тревожный такой, жуткий – как в морге. Меня однажды послали в морг трупы перетаскивать, так у меня там чуть крыша не поехала.
Витька и сейчас передернуло, но он все же совладал с собой и продолжил:
– Сперва бараны какие-то блеяли вдалеке.
Потом вроде все тихо стало. И вдруг тачка крутая – джип. Мы оба затворы передернули. По идее мы не обязаны выходить и приказывать остановиться. Водитель не может не заметить блокпост. Сам обязан затормозить, предъявить документы. Джип, короче, тормозит как положено, водитель выходит. Как он дверцу открыл, салон на секунду осветился. Вижу внутри натуральные бандиты – бородатые, с оружием… Ну, матка и опустилась ниже некуда. Как только выйдем на досмотр, нас и порешат. Или того хуже, возьмут в заложники, чтобы в яме держать… Водитель приближается во весь рост, а на нас вроде столбняк напал. Случались до этого перестрелки, пару раз бывал я в натуральных боях. Но такого ужаса не помню. До сих пор вижу, как он приближается: борода черная и глаза в лунном свете поблескивают. Все, думаю: еще несколько шагов и меня окончательно заклинит, пальцем не смогу шевельнуть.
Стиснул зубы и заставил себя, нажал на курок.
Как только лопнуло в джипе лобовое стекло, я зажмурился, и глаз не открыл, пока весь рожок не расстрелял… Водила уцелел, сразу на землю упал.
Из машины потом два трупа достали и двух тяжелораненых, оба в госпитале скончались. Через полчаса офицеры прикатили – шум, гам. Готовы были всех нас повесить. Оказалось, тех, кто был раньше на блокпосту, предупредили насчет джипа. Их отравиться угораздило, а мы ни сном ни духом… Один из масхадовских министров договорился, что приедет мать навестить. Пообещало ему начальство коридор, не знаю за какие такие заслуги. Если бы те хлопцы не отравились… А нас забыли предупредить. Кто виноват, чье раздолбайство? Не наше, правильно? А козлов из нас сделали. Верней, из меня, потому что я стрелял.
Посадили под замок, орали про трибунал, чеченцам отдать обещали.
От обиды у Витька дрожала нижняя челюсть, и на глаза навернулись слезы. Он утер их, шмыгнув носом, и умолк на несколько секунд, пристально вглядываясь в заросли. Вдруг вцепился Глебу в руку, подался назад. Но тревога в очередной раз оказалась ложной, и он смог закончить историю:
– Чеченцам тоже изобразили дело так, будто я все знал и стрелял на нервной почве. Вроде бы письмо из дому получил, что девушка моя замуж вышла, и никому из сослуживцев не показывал.
«Странный случай, – подумал Глеб. – Зачем тогда гости явились с оружием? Наверное, своих же чеченцев опасались больше, чем федералов».
Впрочем, сейчас его мало заботили перипетии той давней истории. Очередная «история» могла начаться в любую секунду. С шороха, щелчка затвора или сразу с выстрела – если шепот Витька не прекратится.
– Они все считают меня трусом. Но ведь к ним ни к одному не приходили. Может быть, их и не искал никто, не столько они на самом деле натворили, сколько воображают себе. А ко мне приходили двое. Я уже дома жил. Знаете, как у меня дома – через сто метров Черное море, пляж. Познакомился с одной туристкой: шикарная дама – одноместный номер себе сняла. У меня после того ужаса, извините за откровенность, вообще не стоял. Я эту бабу не собирался снимать, сама, можно сказать, навязалась. Забурились с ней в номере, у меня вроде начало получаться и вдруг слышу шаги за дверью. И тихие голоса с акцентом: «здэсь или там»? Я сразу просек, в чем дело. Открыл окно и вниз, со второго этажа.
53 
