150 
Вот некоторые из таких высказываний, утверждающие необходимость миграции как решения демографической проблемы и, одновременно, отсутствие этой самой проблемы.
С. Караганов (профессиональный лоббист): «Ученые подтверждают, что к 2050 г. у нас в стране будут жить менее 100 млн. человек. Кто-то говорит в этой связи чуть ли не о геноциде русского народа, не обращая внимания на то, что такой же геноцид происходит и во всех других развитых странах Северного полушария, а также в Новой Зеландии и Австралии... Почти все считают сокращение населения безусловным злом. Между тем, это не доказано. Доказано другое: в современном мире страны с большим приростом населения, как правило, бедны и деградируют».
В. Тишков, директор Института этнологии и антропологии Российской академии наук, член Общественной палаты: «Мне страшно стало... что я услышал в их [репортажинтервью с «русскими фашистами-националистами, передача «Времена» с Владимиром Познером», эфир 16 октября 2005 года] словах повторы тезисов своих коллег по академии и по другому экспертному сообществу о том, что вымирают русские, о том, что [происходит] нашествие миграции. Вот эти лживые мифы или плохая наука, или плохая экспертиза, она быстро проникает через массмедиа, журналистский корпус вот в эти головы, и на самом же деле ситуации такой нет – вымирания русских. Есть серьезные демографические проблемы, есть некоторое сокращение населения. В частности, с 1989 года... по 2002 год доля русских уменьшилась меньше чем на 1 процент, хотя доля других некоторых народов уменьшилась гораздо больше. Поэтому у нас есть серьезные демографические проблемы, но квалифицировать это как вымирание русских и дарить им [русским «националистам»] как основной аргумент мы, ответственные люди, не должны».
В последнем высказывании мы видим классический «прицеп» («Есть серьезные демографические проблемы, есть некоторое сокращение населения», 14.4), «демонизацию» («эти лживые мифы или плохая наука, или плохая экспертиза», 13.1), паразитирование на собственном авторитете («мы, ответственные люди»), 7.6, и ложь прямая – «квалифицировать это [имеющиеся демографические тенденции] как вымирание русских... мы, ответственные люди, не должны»...
А что касается вымирания в первую очередь русского населения, нужно помнить: в центральных, «исконно русских», областях РФ убыль населения превышает среднероссийский показатель. А в регионах Сев. Кавказа убыли населения не наблюдается. Т.е. следует говорить о вымирании в первую очередь русского и русскоязычного населения.
Таким образом, для того, чтобы убедить российское общество в отсутствии катастрофической ситуации в российской демографии, манипуляторы используют ложь.
18.2. Ложь историческая Подробное описание Более тонкая разновидность данного типа манипуляции.
Заключается в том, что, аргументируя свою информационную установку, манипулятор ссылается на «исторический опыт», прецеденты, факты и случаи из истории. Но сам этот «исторический опыт» изменен манипулятором так, что, имея с реальными событиями мало общего, он полностью «подтверждает» информационную установку манипулятора.
Расчет на то, что реципиент не владеет историческими данными и не может своевременно вычленить ложь.
Косвенным признаком исторической лжи может являться изменение данных-или оценки каких-либо исторических событий, использованных для аргументации одной информационной установки. Если такие данные или оценки менялись, следовательно, они были изначально недостоверны и нет никакой гарантии, что они являются достоверными сейчас.
Историческая ложь исключительно популярный у манипуляторов прием воздействия на сознание аудитории. Он сложен технически: манипулятору нужно как минимум знать историю, чтобы лгать «как надо» и не «подставиться», однако позволяет манипулятору минимальными средствами добиться весьма значительных успехов, воздействуя на свою аудиторию. Трактовка исторических фактов так, как это выгодно манипулятору, а не так, как все было на самом деле, всегда имеет целью нанести удар не по прошлому, а именно сегодня, по сегодняшним позициям и ценностям объекта манипуляции.
В крайне упрощенной форме это выглядит так: жертве манипуляции объявляют, что свои ценности она защищать не должна (ценности эти неудобны для манипулятора, разрушая его манипуляционные установки), так как это глупо, постыдно и преступно. Почему? Да потому, что тридцать лет тому назад ценности эти стали причиной геноцида, репрессий, раскулачивания, расказачивания или оправки в принудительном порядке неких личностей, боровшихся за «права человека» на средства спецслужб иностранных государств, на стройки народного хозяйства. Это очень плохо, объясняют жертве манипуляторы, это чудовищно и недопустимо. И ценности, что сегодня вроде как дороги жертве, так же чудовищны и недопустимы в «цивилизованном обществе» (лукавый термин, 15.1). Неужели жертва станет защищать нечто «чудовищное»? Неужели не хочет жить в «цивилизованном обществе», быть «цивилизованным человеком»?! Кому же хочется, чтобы его сочли «нецивилизованным»? Тем более что предлагается – якобы «на выбор» – типичная ложная альтернатива (5.2): либо жертва защищает «чудовищные» ценности и, таким образом, лишается возможности быть «цивилизованным человеком».
150 
