Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
26 
... Что угнетало– так это деревни, города, станции. Не понять было, почему эти люди живут именно так. И – как они могут всю жизнь жить так...
... Первоначальный шок, вызванный вокзалом (поезд отправился на два часа позже, чем ему положено было по расписанию, и это само по себе могло произвести впечатление на неподготовленного человека, но Глеб был готов ко всему – так ему казалось... только казалось, потому что тела на полу, на узлах и чемоданах, орущие дети, вонь, а главное – равнодушная покорность, более всего цепляющая, – вызвали в памяти мощное брожение, однако вспомнилось лишь прочитанное: война, разруха, беженцы...) – этот шок довольно быстро прошел...
... В отличие от вокзального, вагонный туалет был чист, и Глеб испытал сильнейшее облегчение, потому что втайне боялся, что опять не выдержит – ведь там, выбравшись из смрада и почти ничего не соображая от брезгливости, он впервые едва не потерял контроль над собой, и Алик по-настоящему перепугался, увидев его таким... и Глеб, встретив и поняв его испуг, не то чтобы успокоился, а как бы заледенел и даже сумел сказать неожиданно для себя: «Вот теперь я тебя понимаю...» [«Алик» – бывший сотрудник КГБ СССР, изменник и предатель, по сюжету книги активно боровшийся против своей страны; писатель постоянно стремится его оправдать и показать, что измена советской системе есть достойный уважения поступок. В данном случае А. Лазарчук доказывает, что грязные туалеты – вполне достаточная причина для государственной измены.]... Их вагон был первого класса. Здесь в каждом купе ехало по два человека, причем половина купе вообще пустовала. Но были вагоны, в которых купе были четырехместными – как тюремные каюты на судах. И были вагоны, где вообще не было купе: сплошное обитаемое пространство. В них набито было человек по восемьдесят. Опять вспомнилось, как на вокзале: война, разруха, беженцы...
Именно здесь... Глебу [главному герою, которого сопровождает лучший друг-предатель] пришло в голову это слово: «безжалостность». На много лет вперед оно опередило его восприятие Старого мира [речь идет исключительно о СССР]... Да, этот мир был прежде безжалостен. И люди были прежде всего безжалостны. В первую очередь – к себе [приведенный вывод, 9: безжалостная к своим людям власть заставляет их жить в таких чудовищных условиях]».
Итак, ВСЕ описания реалий обыденной жизни в СССР показаны вроде бы справедливо – но с исключительно отрицательной стороны, однобоко. Действительно, и чистота в туалетах, и красота домов оставляли желать много лучшего.
Но автор умышленно выбирает именно внешние, «дискомфортные» для человека с западной, сугубо животной психологией, аспекты, концентрируя на них все внимание читателя. Из описания следует, что вся жизнь в СССР состояла только и исключительно из неудобства и создания проблем для живущих в стране людей.
Отсутствие объективности выражается в том, что автор не указывает на реальный «баланс жизнеустройства» (соотношение дискомфортных и исключительно удобных, жизненно-необходимых и широко доступных элементов жизни советского общества) в Советском Союзе. Важнейшие достижения советского строя, малозаметные для тех, кто ими пользовался, но жизненно необходимые для населения (бесплатные и высококачественные системы образования и здравоохранения, высочайшая безопасность, отсутствие наркомании, вооруженных конфликтов, терроризма и многое иное) автор просто обходит стороной, не упоминает об их существовании {14.1). Причем то, что наблюдает и описывает «как бы русский», но не здешний, «интурист», да еще и из другого мира, создает дополнительное ощущение истинности этого утверждения (паразитирование на авторитете «непредвзятого наблюдателя» и «свежего взгляда», 7.2).
Постоянные замечания «почему эти люди [в СССР] ТАК живут?», «как они могут ТАК жить?» и пр., создают ощущение, что «эту мерзкую реальность» нужно изменить.
Так, чтобы туалеты стали чище, вагоны – уютнее, дома – наряднее, квартиры – просторнее и современнее, а люди – менее «безжалостными». В сознание читателя вводится мысль о необходимости «реформ на западный манер». Общество готовится к принятию тезиса о том, что «так жить нельзя» и «надо всю систему менять». Эти базовые лозунги начального этапа «перестройки и реформ», оправдывавшие разрушение государственного устройства страны, стали основой для «реформ». К каким катастрофическим последствиям для общества, государства и каждого отдельного человека они привели, мы все прекрасно видим сегодня.
26 
