120 
– Если нам понадобится удирать, у нас могут возникнуть проблемы, – заметил Харт, пока она укладывала их немногочисленные пожитки на заднее сиденье новой машины. «Местным старьевщиком», о котором она упоминала, оказался некий Джон Гриффинс – владелец крошечной фирмы, продававшей и сдававшей напрокат подержанные автомобили. Абсолютное большинство машин было разукомплектовано и выглядело весьма непрезентабельно, однако Гриффинс гарантировал абсолютную надежность и отличные ходовые качества своих «авто», причем нисколько не грешил против истины. Он был настоящим энтузиастом своего дела; каждую новую, а вернее – старую машину Гриффинс своими руками перебирал по винтику, получая от этого процесса куда больше удовольствия, чем от денег, которые ему изредка удавалось выручить за тот или иной экземпляр. Друзья называли его Старьевщиком, Барахольщиком и Жестянщиком, однако в этих прозвищах уважения было больше, чем насмешки. В руках Джона Гриффинса даже настоящее старье обретало новую жизнь.
– Джон, Джиллиан и я вместе учились в школе, – объяснила Мелина. – Все это время мы поддерживали дружеские отношения, к тому же он кое-чем мне обязан.
– Что ты для него сделала?
– Помнишь прошлогоднюю плейбоевскую «Подружку Года»?
– Очень хорошо помню! – несколько оживился Харт и начертил руками в воздухе что-то вроде контрабаса.
– Я сопровождала ее, когда она приезжала в Даллас. По просьбе Джона я достала ему номер журнала с ее собственноручной подписью.
– Но что тут особенного? – удивился Харт. – Я уверен, что она подписала тысячи журналов для тысяч поклонников!
– Но Джон попросил ее поставить свой автограф в совершенно определенном месте, да еще написать: «Ты побывал у меня здесь, дружок!»
– Вот это да! – ахнул Харт.
Когда Джон Гриффинс пригнал машину к мотелю, она попыталась заплатить ему за несколько дней вперед, но он ответил:
– Не нужно. Потом сочтемся.
Он также уверил ее, что никто не узнает, какую машину и на сколько дней они взяли, что также было немаловажно.
Перед тем как покинуть мотель, Харт забрал у нее ключи от зажигания.
– Будет лучше, если я поведу эту рухлядь.
– Но я постоянно вожу машину, к тому же я знаю Даллас лучше тебя, – возразила она.
– Все равно я вожу лучше тебя. Лучше и быстрее… А ты будешь подсказывать мне, куда поворачивать, – заявил он безапелляционно и сел за руль.
Всю дорогу до парка Мелина занималась тем, что внимательно смотрела в пыльное заднее стекло. Ей хотелось быть уверенной, что за ними не следят. Никаких подозрительных машин она не заметила, однако это ее не успокоило, и теперь она с подозрением косилась на каждого, кто проходил мимо них по дорожке парка. Ее подозрительность оказалась заразительна, и Харт в конце концов спросил:
– Слушай, я давно хотел узнать: мы делаем что-то противозаконное? Мне это нужно на тот случай, если в ближайшее время мне придется давать показания в суде…
– Не знаю, не уверена. Противозаконно ли скрываться от ФБР?
– Кажется, на языке юристов это называется «уклонением от дачи показаний».
– Это преступление?
– Смотря какой у нас будет адвокат. Но вообще-то препятствование отправлению правосудия является серьезным проступком.
– Ах, вот чем мы с тобой занимаемся! А ты уверен, что мы ему действительно препятствуем?
– У тебя точно такие же трусики…
– Что-о?!. – Она стремительно повернулась к нему, и Харт пожалел, что за солнечным» очками не видит ее глаз. Точно так же он чувствовал себя и с Джиллиан. Ему все время хотелось, чтобы она сняла темные очки и он мог любоваться ее дымчато-серыми глазами.
– Я видел их, когда ходил в душ. Ты их постирала и оставила на батарее. Точно такие же трусики были у Джиллиан.
– Она тоже пользовалась услугами Мадлен.
– Я так и понял.
На этом разговор оборвался. Во всяком случае, Харт решил, что она ничего больше не скажет, но Мелина вдруг заговорила.
– Хотела бы я знать, почему ты заговорил о моем нижнем белье именно сейчас, когда мы оба рискуем нашими жизнями… – проговорила она задумчиво.
– Просто так, – ответил он. – Чтобы скоротать время.
– Ты считаешь – это подходящая тема?
– Я никак не могу выкинуть их из головы, – признался Харт. – Должно быть, все дело в том, что мне еще никогда не приходилось снимать с батареи женские трусики, чтобы повесить свои.
– Ты никогда не жил с женщиной? Я имею в виду – постоянно, одним домом?
120 
