Особенно,... 
163 
Закончив обед, Нъярлатхотеп стекся воедино и поднялся на всего лишь двух ногах, вновь став Черным Человеком. В родном Лэнге он предпочитал всегда оставаться тем, кем являлся на самом деле, но в других мирах придерживался маскировочной формы. В ней проще – даже великого Посланца Древних, способного прыгать между мирами, словно блоха, Печати Мардука тянули обратно. Здесь, в Закатоне, вдали от удерживающего портала, он чувствовал себя очень неуютно – Лэнг стремился затащить обратно покинувшего его демона. Да, он мог сопротивляться зову Печатей годами, если не десятилетиями, но это означало усиливающуюся с каждым месяцем боль и слабость. Нъярлатхотеп не завидовал демонам, призываемым колдунами – как же им, должно быть, мучительно разрываться меж двумя силами, тянущими в разные стороны!
– Вы, двое, – приятно улыбнулся он Йемешу и Стефалю. – На той стороне моста – Воронка. Уберите ее.
– Владыка, я чувствую гибель… – наморщил лоб Стефаль.
– Само собой, здесь только что погибли очень многие, – язвительно приподнял уголки губ Йемеш.
– Я не об этом… Гибель… Чувствую, именно здесь погибла повелительница Асмодея… Антикваро… Алес… Ноктикула…
– А мой сын? – напрягся Йемеш.
– Его не чувствую… Трупы уничтожены… сожжены… повелительница Асмодея упала в огненную пропасть… да, упала… ее вампиры были перебиты… остальных просто сожгли…
Где-то вдали прогремел гром. Погода всегда отзывалась эхом, когда Йемеш Солнечный испытывал сильные эмоции.
– Кто это мог быть? – спросил он сам у себя. – Алес убит… он был моим другом… И где мой сын?…
– Меня очень заботит судьба твоего сына, – серьезно ответил Стефаль.
Йемеш с трудом сдержался, чтобы не ударить этого лицемера по холеному личику. Двое серых одновременно скрипнули зубами, глядя друг на друга.
– Это не должно нас волновать, – вмешался Нъярлатхотеп. – Мы здесь по другому поводу.
– Владыка, я полагал, что мы здесь, чтобы узнать о судьбе моего сына… и остальных, – нахмурился Йемеш.
– Ну вот мы о них и узнали. А теперь ступайте и уберите Воронку. Мы идем дальше. И радуйтесь, что вы пока что мне нужны, ибо вы начинаете меня злить.
В голосе Нъярлатхотепа появились гневливые нотки. Колдуны поспешно бросились исполнять приказ.
За все время экспедиции архидемон с ними почти не разговаривал. Он ограничивался краткими фразами, когда требовалось что-нибудь приказать или ехидными комментариями по поводу действий или высказываний кодунов. Сразу было видно, что человеческий род не вызывает у Нъярлатхотепа ничего, кроме насмешек – низшие существа, о чем с ними можно говорить?
Тем не менее, он оказался поразительно осведомленным о многих аспектах человеческой жизни – так опытный мирмеколог может с точностью назвать длину сяжек любой разновидности муравьев. За все время путешествия (они перелетели океан на вемпирах, высадились в Мертвых Песках, рядом с границей Кай-Хемеала, ехали с попутным караваном, а в самом конце просто шли пешком) он ничем не выдал, что не принадлежит к человеческой расе. На Йемеша и Стефаля местные жители смотрели с неприязнью – серые колдуны везде вызывают схожие чувства. На Нъярлатхотепа – всего лишь с подозрением, как на любого подозрительного типа, якшающегося с серыми. Того, что он демон, никто так и не понял.
Йемеш и Стефаль дважды предлагали своему предводителю как-нибудь ускорить передвижение. Те же вемпиры перенесли бы их через горы в несколько раз быстрее. Но по каким-то непонятным причинам архидемону было очень важно проделать этот путь на своих двоих. С самого приземления он шел пешком и словно бы что-то считал про себя, время от времени проводя какие-то измерения собственными пальцами. Причем результаты Нъярлатхотепа совсем не радовали – он морщился и тихо ворчал.
– Нет, это не подойдет… – наконец пробормотал он. – Слишком трудно будет про…
Он оборвал сам себя на полуслове, заметив, что колдуны жадно прислушиваются. Архидемон Лэнга сухо рассмеялся.
– Вперед, рабы, – приказал он, вступая на висячий мост.
Нъярлатхотеп гнал серых без роздыху, ежесекундно комментируя их человеческую медлительность. Йемеш и Стефаль устало плелись, не произнося ни слова. Время от времени они утоляли жажду вираром – особой магической настойкой, придающей сил. Тем не менее, им ужасно хотелось вздремнуть или хотя бы немного передохнуть. Однако попросить об этом они не решались.
163 
