Особенно,... 
50 
А вокруг этих спецоазисов роскоши свирепствовали голод и смерть.
Поначалу многие работники партаппарата не выдерживали и из фондов райкомовских столовых начинали кормить собиравшихся у окон спецстоловых погибающих людей, главным образом, конечно, детей. Столь «мягкотелых» немедленно снимали с должностей, и они исчезали неизвестно куда, но из номенклатуры — навсегда. С высот ЦК до уровня райкомов была спущена совершенно секретная инструкция, где говорилось: «Самое страшное, если вы вдруг почувствуете жалость и потеряете твердость. Вы должны научиться есть, даже когда кругом все будут умирать от голода. Иначе некому будет вернуть урожай стране. Не поддавайтесь чувствам и думайте только о себе». Однако и подобную инструкцию следовало понимать правильно. Но не все были способны это попять. В районных и областных центрах в разгар голода местные партийные секретари и прочие номенклатурные деятели стали закатывать неприкрытые оргии с фонтанами шампанского и прочими старыми купеческими шутками вроде: кто за один присест съест годовалого барашка, нашпигованного перепелами. Таких, правда, без особого шума, арестовывали и расстреливали для назидания прочим.
Кого за это не расстреляли сразу, тому эти оргии припомнили в 1937 и последующих годах.
Воспитываемая в подобном духе номенклатура, хотя и осознавала свои потенциально беспредельные возможности, но, сжав зубы, старалась держаться в установленных Сталиным рамках. Исключений почти не было. Жена Калинина, по инерции ленинского беспредела, взяла из Гохрана соболью шубу, принадлежавшую расстрелянной императрице, и в итоге получила возможность хорошо подумать о своем поступке в течение долгих лет, проведенных в заключении. Жена Молотова считала, что она вполне имеет право взять из Гохрана свадебную корону Екатерины II и подарить ее жене американского посла, но тоже оказалась в тюрьме. Могущественные мужья, находящиеся на самой вершине партийно-государственной элиты, ничем не могли помочь своим женам, вся беда которых не столько в их алчности, сколько в неправильном понимании обстановки. Все, что они считали своими законными трофеями, Сталин считал принадлежащим государству, и каждому члену номенклатуры постепенно становилось ясно, на что он имеет право в соответствии со своим статусом, за пределами которого был уже смертельный риск.
Даже всесильный Лаврентий Берия, охотившийся за девочками прямо на московских улицах, не подозревал, что на него уже открыто уголовное дело, все его жертвы фиксируются, и в итоге, если что и удалось предъявить арестованному шефу тайной полиции, то уже готовое дело по многочисленным эпизодам изнасилования. За что и расстреляли. И хотя это произошло уже после смерти Сталина, дело явно было готово еще при жизни генералиссимуса.
Ленин как-то, в порыве вдохновения, сказал: «Все наши планы говно!
Главное — подбор кадров!» — Видимо, вождь мирового пролетариата, обдумывая в последние годы жизни возможность построения социалистического государства, также хорошо понял, что с теми кадрами, которые его окружали, построить ничего не удастся. А грабить уже было некого. Разве что нэпманов, но те еще недостаточно обросли жирком, чтобы представлять интерес для ненасытной ленинской «гвардии». Только Сталин сумел правильно понять все гениальные задумки Ильича, блестяще в течение всего своего тридцатилетнего правления используя ленинское наследие в качестве плахи для своего топора.
Но если вдуматься, что оставил ему Ленин, кроме методики построения первого в мире социалистического государства и туманных пророчеств о неизбежности войн в эпоху империализма — постоянного детонатора всемирной пролетарской? Пустую казну, дезорганизованную и совершенно небоеспособную армию, расколотую, разложенную и на глазах деградирующую партию, разоренную, разграбленную и распятую страну с темным, забитым, деклассированным и, что, возможно, самое главное, неграмотным населением, у которого уже тогда само слово «социализм» ассоциировалось с пулей в затылок. Разрушенная до основания промышленность, приведенная в полный хаос финансовая система, парализованный транспорт, почти полностью уничтоженная квалифицированная рабочая сила и частично уничтоженная, частично рассеянная по всему миру интеллигенция. Мертвые фабричные трубы, проржавевшие, оледенелые паровозы, брошенные, полузатонувшие корабли, легионы бродяг в лохмотьях, уголовный террор в городах, спокойно сосуществующий с террором государственным. НЭП немного оживил торговлю и сферу обслуживания. Но кому нужна сфера обслуживания в такой обстановке?
50 
