3

Сход состоялся. В тот же день. Глубокой ночью.

Зона в огне. Промышленная и жилая зоны изолированы, автоматчикам приказано открывать огонь по любому зэку, пытающемуся покинуть эти зоны. Но «хозяину» лишь кажется, что он контролирует ситуацию. На самом деле власть в зоне безраздельно принадлежит ворам. Метронома сбросили с крыши общежития вниз головой. Жалкая кучка его бойцов выбросила белый флаг...

Победа досталась ворам. Разморозили зону, разделались с бандитами. Настроение у всех боевое. Но все понимают, что завтра или послезавтра в зону войдет спецназ. И тогда начнется такое, по сравнению с чем недавнее сражение с «новыми» может показаться невинной ссорой в детской песочнице...

Все знали, что скоро песенке конец. Но никто особо не расстраивался. Ведь плоды победы заключены не во временной власти, а в постоянном довеске к авторитету, который каждый блатной сегодня заработал. Все, кто сегодня поддержал Вертлюгу, по праву поднялись в весе... И Ролан поднялся. А Васек опустился. Потому что пытался его убить и одним только этим причислил себя к шараге Метронома.

Васек стоял в центре круга и в ужасе жался под жалящими взглядами братвы.

– Как же ты, сучий потрох, руку на своего брата поднял? – спросил Вертлюг.

Уже обсудили все варианты, по которым могут развиваться дальнейшие события. Решено было ментам не сопротивляться. Смысла в этом уже не было, а крови и без того выше крыши. Но и добровольно сдавать зону «хозяину» никто не собирался. Пусть загоняет спецназ, пусть забирает сам... Пусть наказывает. Вертлюг уже призвал со смирением отнестись к жребию, который бросит судьба. Кому-то будет довес в виде дополнительного срока, кого-то уберут с зоны – скорее всего, всех уберут. В общем, ничего хорошего. Но чему бывать, того не миновать...

То же самое относилось к Ваську. Чему быть с ним, тому и быть. Он понимал, что отвертеться не сможет. На его беду, нашелся свидетель, который видел, как он пытался проткнуть Ролана заточкой. Свидетель воровского суда. Самого строгого и самого беспощадного.

– Меня... Меня заставили, – пролепетал отступник.

– Кто?

– Человек был... От Волока... Он с Тихоном на ножах...

– Слыхал я о таком, – сказал Вертлюг. И тут же вынес свое заключение относительно его персоны: – Беспредельщик из новых... Значит, Тихон с одними беспредельщиками бился, а другой со спины ударил...

Вор даже не стал вникать, что за рамсы у Ролана с Волоком. Тихон – правильный пацан, его опора. А Волок – такой же бандит, как Метроном, такой же отморозок. И если Васек взялся исполнять его волю, значит, он в дерьме по самые уши.

– Не должен ты был на Тихона руку поднимать, – тихо, с шипящей угрозой сказал вор. – Косяк ты упорол, сучонок. За такой косяк жестоко наказывают... Тихон мог бы тебя сразу убить. Но не сделал этого. Почему? Потому что смерть слишком легко для тебя. А вот в петушином кутке жить гораздо хуже смерти...

Тихон спорить не стал. Хотя на воровской суд вытащил Васька вовсе не для того, чтобы опустить его. Он понимал, что Волок не успокоится. И будет нанимать убийц по его душу. А наемники должны знать, что жизнь Ролана находится под охраной воровского сообщества. Ведь все узнают, что сход под началом Вертлюги опозорил имя Васька, а ему самому вынес смертный приговор...

  80