Последние отзывы

  162  

Агнесса и Орвил посидели возле кроватки девочки, тихо беседуя.

— Агнесса, — Орвил, — в этом месяце я решил не заниматься делами. И тебе, я думаю, нужно отдохнуть. Может быть, съездим к морю?

Лицо Агнессы наполнилось светом.

— В Калифорнию, Орвил?..

— В Калифорнию?.. Вообще-то я думал немного поближе. Впрочем, мы можем поехать куда захочешь.

— Нет-нет, — быстро произнесла Агнесса, — я не хочу в Калифорнию.

— Но…

— Я передумала.

— Хорошо, как скажешь.

— А Джессика?

— Разумеется, мы поедем вместе с Джессикой. И даже Керби возьмем с собой.

Ужинать поехали в самый шикарный ресторан города. Агнесса в темно-зеленом бархатном платье с приколотой у плеча розой и в драгоценностях сидела за столиком; позолоченный сервиз, хрусталь, ковры —пугающие роскошью предметы окружали ее, и она не могла понять, что есть сон: то, что было тогда, месяц назад, или все-таки ее теперешняя жизнь. Слишком быстро все происходило, она не успевала опомниться, осознать как следует свои действия и мысли… Давно ли мыла посуду за гроши, а теперь сама — богатая посетительница ресторана, куда более внушительно-роскошного, чем тот, в Хоултоне. Что бы сказали ее бывшие напарницы, если б увидели ее сейчас? А Филлис? Она по-прежнему работает там…

— Жаль Филлис, — произнесла Агнесса вслух. — Теперь не увидимся долго.

Ей хотелось помочь подруге, но она стеснялась попросить об этом.

— Хочешь помочь ей?

Агнесса замялась.

— Да, — призналась она наконец. — Филлис единственная меня поддерживала. Но я не знаю, как это сделать.

— Это довольно просто, — ответил Орвил.

Агнесса пожала плечами: живой неподдельный бархат ее кожи озарялся мягким светом, и влекла, неудержимо притягивала, не отпускала загадочная зелень глаз. Орвил любовался этой не осознающей своей силы женщиной: то был ее миг, ее час, ее жизнь.

— Но у меня нет ничего, — возразила она. Орвил внимательно посмотрел на нее.

— У тебя есть то, что есть у меня, и наоборот. Разве нет?

— Филлис примет не всякую помощь. Просто деньги она не возьмет.

— Понимаю. Но не обязательно делать так. Можно, например, помочь ей устроить мастерскую или магазин, чтобы она имела постоянный доход, который, кстати, будет зависеть от ее труда. А чтобы это не выглядело как благотворительность, пусть отчисляет тебе процент, небольшой, разумеется, как будто ты с нею в доле.

— Но Филлис простая девушка, она никогда ничем подобным не занималась. Думаешь, она справится?

— Научиться несложно. Я отправлю к ней надежного человека, он все сделает.

— Спасибо, Орвил. — Агнесса ласково тронула его ладонь.

Темные глаза Орвила наполнились светом.

— Агнесса, милая…

— Ты выполняешь все мои просьбы. Что я могу для тебя сделать?

— Ты уже сделала. И я хочу, чтобы у тебя были просьбы. Всегда. А еще лучше будет, если я научусь и так догадываться обо всех твоих желаниях.

— Ты так сильно меня любишь? — очень тихо прошептала она.

— Я так сильно тебя люблю, — не сводя с нее глаз, ответил он.

Потом оглянулся. Атмосфера сладкой тоски наполняла все вокруг, но Орвил чувствовал что-то совсем другое. Его не расслаблял желтоватый полумрак, таинственный переливчатый блеск напитков в бокалах — все это лишь помогало подчеркнуть сосредоточенность, царящую внутри. «Любовь — очень древнее вино, и им никогда нельзя напиться допьяна», — подумал он. Он всегда рассуждал трезво, он знал, что есть на свете женщины куда более совершенной красоты; Агнесса не казалась ему красавицей, потому что ею и не была, но она излучала невидимый для многих свет души, не совсем понятной и все-таки Орвил чувствовал это — близкой ему, только ему, человеку, который ее любил.

Он смотрел на нее, как она пьет шампанское, как улыбается, отвечая… Принесли форель, потом жаркое… Агнесса по-детски удивлялась, пробуя позабытые блюда, она смеялась, и Орвил не мог понять, что блестит сильнее: изумруды в ее колье или пронзительно зеленые глаза. Они говорили, и Орвилу казалось, что между ними с каждым доверительным словом возникает притягательная, непостижимая внутренняя близость. Они не замечали никого. Иногда он вспоминал как о невероятном о том, что совсем скоро придет ночь, и женщина эта снова будет спать в его объятиях, а потом они вместе проведут день, и все следующие ночи и дни будут рядом. Всегда.

Бог вознаградил Орвила и простил Агнессу: их одиночество кончилось, растворилось в соединении душ.

  162