Особенно,... 
68 
– Мы не собираемся вас убивать. Что делать с вашими башками в лесу? Пока до города довезем, они десять раз сгниют. Трехпалый может нам и не поверить. Так что доставим Йоху живой товар. И целый. Мы даже бить тебя не станем, коли будешь покладист.
– Я просто в восторге, – сказал я и резко упал на правый бок, одновременно бросая левой рукой топорик.
Громкий щелчок арбалета, и выпущенный болт прошел над моей головой. Бамут не ожидал от меня ничего подобного и, замешкавшись, промазал. Впрочем, попасть в цель, когда у тебя во лбу засел блазгский у-так, не так уж и просто.
Один готов!
Гнус зарычал, взвился в воздух и всем весом рухнул на меня прежде, чем я успел вскочить на ноги. Удар опрокинул на спину. Руку, в которой был зажат нож, грозивший попортить мне шкуру, удалось перехватить в самый последний момент. Острие замерло в дюйме от лица. Гнус давил, что было сил в одну сторону, я – в другую. Свободной рукой впился ему в лицо, пальцами стараясь добраться до глаз.
– Тебе помочь? – раздался ленивый голос Шена.
– Конечно… да! Тупица! – прорычал Гнус.
Нож приблизился к лицу еще на полдюйма. Внезапно мой враг вздрогнул и обмяк. Шен стоял над нами с окровавленным скимом. Заметив мой ошеломленный взгляд, он выдавил неуверенную улыбку:
– Я его всегда не любил.
А я сбросил с себя мертвеца, встал:
– И что дальше?
– Ничего. Мы вполне можем ужиться. Очень надеюсь, что доберемся до Альсгары вместе.
– А потом?
Он долго-долго смотрел на меня, затем убрал ским и тихо сказал:
– Давай попробуем разбудить Лаэн.
Лес изменился. Исчезли непролазные дебри и могучие деревья, появились тропки, множество прозрачных ключей выбивалось из земли и втекало в небольшие озера, спрятанные от любопытных глаз за стеной густого ельника. Почва местами стала влажной, прибавилось мошки и комарья. Последние не давали нам жизни до той поры, пока погода не испортилась и не пошел дождь. Стало сыро, душно и противно. Все указывало на то, что недалеко отсюда лежат Великие блазгские болота. Мы повернули на север, в надежде рано или поздно выйти на тракт, который как раз должен был проходить по границе болота и леса.
Лаэн постоянно сплевывала горькую слюну и «добрыми словами» вспоминала Гнуса и Бамута. Будь ее воля, она бы с радостью убила мерзавцев во второй раз. В той скоротечной схватке мне не оставалось ничего иного, как рисковать. Шанс, что меня продырявят болтом, был крайне велик. Да и Гнус оказался не увальнем. На помощь Шена я совершенно не рассчитывал, а она оказалась очень кстати.
Мы не стали их хоронить. Думаю, Молс на это не обидится. Гильдия никогда не защищает тех, кто пошел против ее воли. Так что тела остались там, где легли. Лесному зверью тоже надо есть.
Целитель шел впереди, и когда начинал сбиваться с пути, я говорил ему, какого направления следует придерживаться. По понятным соображениям, мы не стали рисковать и оставлять Шена у себя за спиной. Даже после вчерашней помощи доверять ему не стоило. Хотя я понимал, что все это – капля в море. Физически я скручу щенка в бараний рог, но вот против его магии мне противопоставить нечего. И не только мне, но и Лаэн. Шен прекрасно слышал мой вчерашний разговор с Гнусом и, конечно же, знал о том, что мое солнце на время лишилась Дара.
Беззащитная спина лекаря все время находилась перед глазами, но соблазна воткнуть в нее что-нибудь острое не возникало. У парня имелась своя цель, и он не единожды ее озвучил – дойти до Альсгары. Из этого можно заключить, что раньше того момента, как появятся стены Зеленого города, интерес к нам он будет проявлять только как попутчик. А убивать всех направо и налево могут только ненормальные и мерзавцы. Смею надеяться, за годы работы я не стал настолько мерзкой скотиной, как Гнус или Бамут.
К полудню от бесконечного дождя мы промокли до нитки. Я боялся за тетивы, хоть они и были спрятаны в металлической коробочке на самом дне мешка, в котором лежали наши деньги. Оперению стрел тоже приходилось несладко, но тут уж ничего не поделаешь. Хорошо хоть, что идем под деревьями, часть капель оседает на ветках и листьях.
– К вечеру разжечь костер будет трудновато, – раздался голос Шена. Капюшон куртки он надвинул на лицо так, что я видел лишь заросший щетиной подбородок.
– К вечеру мы должны выйти к тракту.
– Хорошая новость.
– Шен, я давно хотела спросить, кто тебя учил? – Лаэн поравнялась с лекарем.
– Ты о чем? – В его голосе было слишком много напускного непонимания.
68 
