Медленно и спокойно, почти отрешенно Райли расстегнул пуговицы ее плаща и спустил его с ее плеч. Плащ соскользнул на пол. Легонько, едва касаясь ткани, его пальцы скользнули вдоль застежек ее блузки. Потом, не спрашивая разрешения, Райли принялся не спеша расстегивать пуговицы. Расстегнув все до последней, он распахнул полы блузки.
В первое мгновение взгляд Райли заметался, но затем движение глаз замедлилось, взгляд остановился на ее груди и начал неторопливое путешествие, не упуская ни единой детали, наслаждаясь цветом, формой, нежностью кожи. Так же неторопливо он расстегнул бюстгальтер. Брин не возражала. Кружевные чашечки раскрылись, выпуская на свободу грудь.
Брин видела, как он напрягся, натужно глотнул, сморгнул слезы, потом опустил голову, и она почувствовала на своей груди его губы — горячие, влажные, любящие.
— Я люблю тебя, люблю, люблю… — повторял Райли, касаясь губами шелковистой кожи. Он покрыл поцелуями роскошные округлости, взял в рот сосок, и тот под его языком превратился в твердую упругую горошину.
Брин сдавленно всхлипнула и вцепилась руками в его волосы.
— Я тоже тебя люблю. Я не хотела тебя любить, но люблю.
Их губы нашли друг друга и слились в жадном поцелуе. Ощущение, которое испытала Брин, когда ее обнаженные груди коснулись его влажной после душа груди, было ни с чем не сравнимо. Она непроизвольно потерлась об него, поросль волос щекотала соски, и ее грудь словно пронзили крохотные электрические разряды. Они снова стали целоваться, это была настоящая оргия поцелуев, перемежающихся бессвязным любовным лепетом, страстными вздохами и стонами нарастающего желания.
— Брин, любовь моя, полотенце…
— Что такое?
— Оно упало.
Крепко обняв его за шею, Брин прижалась к нему, уткнувшись лицом в плечо, и почувствовала, как ей в живот упирается его восставшая плоть.
— Правда?
Райли утвердительно промычал и немного отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо, когда Брин поднимет голову и встретится с ним взглядом. Потом взял ее руку, обнимавшую его за шею, и пылко поцеловал раскрытую ладонь. Жар этого поцелуя прошел волной по ее руке и сконцентрировался где-то в районе живота.
— Дотронься до меня.
Райли направил ее руку вниз и положил себе на талию, оставляя окончательный выбор за Брин. Она могла отказаться, и он бы ее понял. Но Брин любила его, и в ту минуту ей казалось, что нет ничего важнее, чем показать ему свою любовь. Ее ладонь распласталась по его плоскому животу и медленно двинулась вниз. Пальцы прошли через жесткие волоски и наткнулись на бархатный кончик его члена. Брин принялась несмело исследовать его. Райли резко втянул воздух, по его телу прошла волна дрожи, голова упала на плечо Брин. Она захватила его в свой крепкий и нежный кулачок, и Райли хрипло застонал.
— О… Бог мой… Брин, сладкая моя… я хочу… а-ах…
Райли поцеловал ее с несдерживаемой страстью, затем оторвался от ее рта, на миг прижался губами ко лбу и хрипло зашептал:
— Будь моей Брин, будь моей…
Глава 5
— …будь моей.
Это не эхо долетело из прошлого, искренняя мольба звучала в настоящем, здесь и сейчас. Райли крепко сжимал ее в объятиях, его губы скользили по щеке Брин.
— Люби меня, Брин, будь моей женой снова.
В дверь позвонили.
Словно очнувшись от сна, Брин отскочила от Райли. На ее щеках выступил румянец, глаза лихорадочно блестели. Звонок подействовал на ее разгорающееся желание как ведро воды на тлеющий костер. Он привел ее в чувство, но Брин не знала, радоваться ей или плакать.
Она поспешила в гостиную, Райли — следом, не отставая ни на шаг. Брин приоткрыла дверь и выглянула наружу.
— Эйбел?
Брин надеялась, что мужчина на улице не слышит, как Райли разразился проклятиями. Было совсем нетрудно представить, как он гневно нахмурил брови, но Брин не решалась оглянуться, не желая выдавать его присутствие в доме. Как бы она объяснила Эйбелу, что здесь делает ее бывший муж?
— Вот это сюрприз так сюрприз! — Голос Брин дрожал, дрожала и рука, нервно теребившая прядь волос. Фраза, которую произнесла Брин, была взята из сценария мыльной оперы, но она надеялась, что Райли примет ее за чистую монету.
Райли была слышна только та часть диалога, которую произносила Брин, но он жадно ловил каждое слово. Прямой, как шомпол, он застыл в напряженной позе и весь дышал гневом.
— Нет, я еще не спала… я бы вас пригласила, но уже поздно… Конечно, думала, но я еще не решила окончательно. Я же сказала, что отвечу утром… знаю, но мне нужно время подумать… да, обещаю. Спокойной ночи, Эйбел.