Последние отзывы

  10  

Разумеется, мне до этого нет никакого дела. Конечно, из-за того, что я встал и покинул Гильду без всякого объяснения, неприятностей потом не оберешься. Порою мне казалось, что мы с Гильдой произвели здесь большую сенсацию, чем акробатические номера шакалов, показанные в начале представления. Действительно, вероятно, вся публика следила скорее за мной и Гильдой, чем за происходящим на цирковой арене. К счастью, я это знал, меня давным-давно об этом предупреждали.

— Обрати внимание на управляющего, — сказал как-то мой знакомый. — Его дочь на выданье, хотя у нее есть внебрачный ребенок.

Итак, мне было ясно, в чем дело, когда вчера ко мне явился управляющий. Мой кабинет находится в отделении пресмыкающихся и расположен у печи, обогревающей вивариум для аллигатора, которого вот-вот должны были доставить из Египта.

— Весьма рад, — начал он, — что мой музей сделал приобретение в лице такого выдающегося специалиста, как вы. Вероятно, не приходится вам объяснять, каких трудов стоило мне доказать членам нашего муниципального совета, что такой большой город, как наш Л., должен иметь собственный музей и свой зоологический сад. К счастью, моя жена — немка. Она обошла немецких промышленников и каждому втолковала, что здесь, в северном пограничье, необходимо создать коллекции, которые по меньшей мере не уступали бы пражским, — мол, только таким путем мы завоюем право на культурно-политическую автономию. А я тем временем побывал у отцов города — чехов. Совершенно необходимо, доказывал я им, организовать у нас как музей, так и зоологический сад. Чтобы приезжие из Дрездена, или Галле, или Лейпцига, где такие заведения приобрели мировую известность, не смеялись над нами. В конце концов я все-таки добился своего. Конечно, директором музея назначили одного заслуженного профессора из Праги (его жена оказалась родственницей начальника отделения в Министерстве школ), но он редко к нам наведывается — стар уже, ездить ему тяжело, и я думаю, что недалеко то время, когда в соответствии со званием я стану сам руководить своим музеем и зоологическим садом. А пока я всего лишь заместитель. Потом заместителем станете вы… — Он с таким восхищением посмотрел на меня, что я невольно застегнул пиджак, единственный приличный пиджак, — его дал мне в дорогу мой дядя, который за последнее время немного растолстел.

— Буду стараться… — начал я, заикаясь. Такой уж у меня недостаток. Всегда, когда ко мне обращается кто-нибудь из вышестоящих лиц, я начинаю заикаться: уж очень я почтительный. И у меня потеют руки, хотя я прекрасно понимаю, как все это глупо. По-видимому, мне не хватает мужества, но в конце концов я издавна интересовался главным образом антропологией, а не закаливанием собственного характера.

— Мы во всем должны помогать друг другу, — мечтательно заговорил мой шеф и добавил: — У меня много врагов, сынок… — и он задумался. Казалось, перед мысленным взором моего шефа проплывает бесконечная вереница грядущих дней, когда он в канцелярию и носа не покажет и когда всякими там заказами новых экспонатов, кормежкой имеющихся у нас животных придется заниматься мне и только мне одному. — Все это не так легко, — продолжал он, — господа не хотят считаться с тем, что для наших зверей требуется заморская пища, они не понимают, что необходимо привозить бананы и апельсины и что нельзя кормить знаменитую гумбольтову шерстистую обезьяну простыми помоями, как поросенка. Да они и львам готовы бросать дохлых мышей… — закончил он со вздохом.

Только львов у нас пока что не было, и весь этот зоологический сад существовал скорее в его воображении, а музей находился в очень запущенном состоянии. Вот я и начал как можно быстрее приводить в порядок наши коллекции.

Мой шеф меня нахваливал. Но, конечно, даже и не пытался чем-нибудь помочь. Однажды он привел ко мне свою дочь Гильду, костлявую угловатую девушку с голубыми глазами и пушком на подбородке. У нее были жирные волосы, которые она не умела укладывать и поэтому выглядела так неприглядно и неряшливо, что частенько вызывала всеобщую жалость. Я тоже жалел ее до тех пор, пока она не заговорила, потому что свои шумные разглагольствования она сопровождала весьма бесцеремонными жестами — хватала меня за подбородок и била по спине, — и я уже стал бояться, что она, недолго думая, положит ноги на стол либо начнет говорить мне «ты» и называть по имени.

И я этого дождался. Именно сегодня, когда мой шеф отправил меня с ней на премьеру в цирк. Разумеется, прежде всего он хотел продемонстрировать меня городским сплетницам, которые в изобилии собрались здесь в этот вечер. И Гильда вела себя так, будто мы давно уже сыграли свадьбу. Я должен был держать ее шляпу, смахнуть пыль с кресла, раскрыть сумочку и спрятать в нее билеты, наконец, принести пальто из гардероба, потому что ей вдруг стало немного холодно, и оставить его у себя на коленях, так как ей уже было жарко, когда я вернулся из раздевалки.

  10