Последние отзывы

  58  

– Он бросил тебя на милость этой женщины, – угрюмо напомнил Фрэнк, но Кэрол покачала головой.

– Отец же ничего не знал! Даже моя мать это признает, – возразила она.– Я злилась на него совершенно напрасно. Надо же было найти козла отпущения! Но стоило мне его увидеть – и обида прошла. А вскоре я полюбила его всей душой. Голос крови, должно быть! – Кэрол лукаво сощурилась.– Скажи, неужели ты ни о чем не догадался?

– Мне это приходило в голову, – признался Фрэнк.– В вас ощущалось нечто общее, некое неуловимое сходство. Глаза, смех. Порой я даже чувствовал себя лишним.

– Ох, Фрэнк!– рассмеялась Кэрол.– Да я уже на второй день места себе не находила до тех пор, пока ты не возвращался с работы! Если бы не мои секреты...

– Кстати, о секретах, – подхватил Фрэнк.– Надеюсь, ты согласна, что отныне между нами секретам не место? Расскажи-ка мне про Бэзила Фаунтина. Я хочу знать, почему ты столь несправедлива к своему отчиму, как утверждает миссис Фаунтин.

– Нечего тут рассказывать! – отрезала Кэрол и отвернулась.

Но Фрэнк успел заметить, как задрожали губы, как с щек схлынул румянец, как потух взгляд.

– Мы же договорились – никаких секретов, – напомнил он.– Я видел, как поначалу ты всего боялась – даже меня. Такой страх не возникает на пустом месте. Что он с тобой сделал, Кэрол?

– Ничего, – прошептала она, крепко зажмурившись, и Фрэнк прижался щекой к ее щеке.

– Расскажи, любимая, – мягко настаивал он.– Расскажи мне все, и боль уйдет.

Кэрол коротко всхлипнула, но слез не было: ненавистный призрак больше не вставал между нею и любимым; в памяти больше не возникали толстые, мясистые пальцы. Фрэнк исцелил и освободил ее, прошлое потеряло над нею власть.

– Он постоянно лез ко мне с поцелуями, норовил облапить, – прошептала Кэрол.– Я была совсем маленькая и терпеть этого не могла! Я понимала, что это нехорошо, а он только смеялся. Ах, Фрэнк, если бы ты знал, какой это кошмарный человек – здоровенный, злобный! Иногда он орал на меня ни за что ни про что, но мать никогда не вмешивалась. А иногда... иногда...– Голос ее сорвался, и Фрэнк крепче обнял ее.

– Продолжай, любимая.

– Когда я стала старше – мне тогда уже исполнилось шестнадцать, – он постоянно ходил за мной следом. Поджидал у школы, так что мне приходилось выбираться через черный ход и перелезать через забор, чтобы не попасться ему на глаза. Только дома я ощущала себя в безопасности, и то не раньше, чем с работы возвращалась мать. Я не переступала порога квартиры, если ее там не было. А потом являлся он, закатывал мне скандал, и только я одна знала, почему он злился.

– Что он с тобой сделал? – не сдержавшись, закричал Фрэнк, и Кэрол приложила палец к его губам.

– Успокойся, ему ничего не удалось сделать. Просто не представилось возможности. Я оказалась слишком изобретательной, слишком проворной. Ночью я пододвигала к двери туалетный столик и ни на миг не теряла бдительности. Я никогда не оставалась с ним наедине! Когда он принимался бушевать и грозить, я прикидывалась непонимающей, а открытым текстом он ничего не мог сказать. Господи, как я обрадовалась, когда поступила в колледж! Я уехала из дома, как только смогла. Подыскала работу в Брайтоне и переселилась в отдельную квартиру. Это их обоих просто взбесило. Разумеется, мать так ничего и не поняла.

– Ты уверена в этом? – Фрэнка по-прежнему переполняла ярость.– Даже если и так, ты ее дочь, а она позволила этому скоту тебя терроризировать! – Он обнял Кэрол так крепко, что та едва не задохнулась.– Это все, радость моя? Ты больше ничего не скрываешь?

– Нет, Фрэнк.– Кэрол казалось, что гора свалилась с ее плеч.– Мне так не хотелось тебе говорить! Я боялась, что ты сочтешь меня оскверненной, нечистой! – выпалила она.

Фрэнк ослабил объятия и заглянул ей в глаза. – Ты ослепительно прекрасна и ослепительно чиста!– отчетливо произнес он.– Ты для меня предрассветные звезды, и свежевыпавший снег, и прозрачные волны моря. Ты чудо, мое чудо, моя принцесса! Я так тебя люблю, что с радостью умер бы, сжимая тебя в объятиях.

Кэрол прильнула к любимому, сама не понимая, смеется она или плачет. Последняя мрачная тень растаяла, Фрэнк поцелуями осушил слезы и снова заставил ее улыбнуться.

– Любимая, – прошептал он.– Любимая и единственная!

Спустя минуту, когда Кэрол окончательно успокоилась, молодой человек поглядел на часы и потянулся за одеждой.

– Знаешь что, поехали-ка домой. Терпеть не могу город! Я здесь словно в западне, да к тому же этот твой ухажер наверняка ошивается где-то поблизости.

  58