135 
Последняя реплика относилась к пожилой даме. Услышав, что ее муж уже скончался, она забилась в натуральной истерике, вопя Креолу прямо в ухо.
— И ничего нельзя сделать? — прошептала Ванесса.
— Ну почему же? — усмехнулся маг. — Смотри внимательно, ученица…
Креол извлек из сумки свой любимый ритуальный нож, отточенный до состояния бритвенного лезвия, и резко полоснул по груди старика, разрезая одновременно пиджак, рубашку, кожу и ребра. Толпа приглушенно ахнула, какая-то женщина упала в обморок.
— Держи его! — рявкнул Креол, заметив, что Ванесса ослабила усилия. — И не подпускай ко мне никого…
Он рванул кожу в стороны, расширяя разрез, и засунул туда руку до середины локтя. Вопли ужаса усилились, жена больного (или правильнее было назвать его умершим?) уже не билась в истерике, а разевала рот на манер рыбы, вытащенной на сушу.
Казалось, что Креол ничего не делает, просто держит руку в груди пациента. Однако Ванесса, прислушавшись, поняла, что он бормочет какое-то заклинание. На лбу Креола выступил красноватый пот, и она смахнула его рукавом своего прекрасного платья. Впрочем, пиджак мага тоже был забрызган, и не потом, а кровью, будто он трудился на бойне.
Креол пробормотал последнее слово, и Ванесса ощутила, как дернулось бесчувственное тело под ее руками. Старик охнул и резко открыл глаза, хрипло вдыхая и выдыхая. Креол вытащил руку из разреза и провел ладонью по ране, прошептав слово Исцеления. Вон предусмотрительно заслонила его от глаз непрошеных зрителей. Зрелище того, как свежая рана молниеносно срастается, оставляя лишь тонюсенький шрам (Креол вполголоса заверил, что тот рассосется через несколько дней), неминуемо должно было вызвать уйму ненужных вопросов.
— Чрево Тиамат! — сквозь зубы выругался Креол, глядя на испачканную одежду. — Всегда ненавидел исцелять разрыв сердца…
— Дорогая, что это было? — подал голос спасенный. Его жена снова зарыдала, но теперь уже от облегчения.
Маг выпрямился и театрально раскланялся. Посетители и служащие ресторана начали аплодировать. Еще бы — не каждый день увидишь, как воскрешают мертвого одним только ножом.
Щелкнул чей-то фотоаппарат. Креол дернулся, но тут же сообразил, что никакой опасности нет, и принялся кое-как чистить пиджак.
— Пропустите! Пропустите! Я его лечащий врач! — раздался голос из толпы. Задыхаясь, к старику протолкнулся пожилой мужчина в шляпе и с докторским чемоданчиком. — Алек, ты как? В порядке?
— Знаешь, Джон, у меня такое чувство, словно я только что воскрес из мертвых… — слабым голосом ответил пациент Креола.
Доктор, на сей раз настоящий, бегло осмотрел его, послушал сердце стетоскопом, провел пальцами по свежему шраму, а затем медленно спросил:
— Алек… тебе что, заменили сердце?..
— Что? — поразился пациент.
— Но ты совершенно здоров, Алек! — сам себе не веря, констатировал врач. — Сердце бьется как часы! Ни следа болезни!
— Святая Мария, это чудо! — разрыдалась жена Алека, бросаясь Креолу на шею. Тот брезгливо отшатнулся.
— Как вы это сделали?! — войдя в курс дела, спросил Джон. — Бога ради, как?!
— Мой муж — гениальный хирург! — гордо ответила Ванесса, беря Креола под руку. На сей раз он отодвигаться не стал, хотя и покосился на Вон с некоторым подозрением.
— Но такое невозможно! — настаивал доктор. — Невозможно! И рана… раны так быстро не срастаются!
— Пропустите нас, мы торопимся, — уклонилась от объяснений Ванесса, отпихнув доктора в сторону.
— Нет, я вас так не отпущу! — заявил настырный врач. — Я не знаю, как вам это удалось, но ваш метод мог бы спасти тысячи… нет, десятки, сотни тысяч жизней! Вы не имеете права его скрывать!
— Тебе же сказали!.. — взревел выведенный из терпения Креол, выхватывая из-за пояса жезл. — Прочь, червь, если не хочешь превратиться в золу!
Доктор испуганно отшатнулся. Креол в бешенстве мог испугать кого угодно, а тут еще эта дубинка… На вид магический жезл казался довольно увесистым.
— Мой муж и так делает все возможное, — сухо сказала Вон на прощание. — Никакого секрета нет, просто у него золотые руки!
Врача такой ответ явно не удовлетворил, но на большее ему рассчитывать не приходилось.
— А счет-то мы оплатить забыли… — с явным удовольствием заметила Ванесса уже на полпути к дому.
— Пусть платит тот, кого я исцелил, — сухо произнес Креол. — В Шумере такое исцеление стоило двенадцать золотых!
135 
