73 
Примерно через двадцать минут его догнал небольшой грузовичок. Водитель — коренастый парень с короткой стрижкой, затормозил рядом с ним и приветливо окликнул Гая:
— Здорово, приятель! Подвезти?
Гай остановился и медленно повернул голову. Он чувствовал, что в недрах этого агрегата имеется еще один источник питания плюс парочка других, помельче, где-то в кабине. Однако, чтобы добыть это электричество, нужно было сначала избавиться от его хозяина, а на это мог Уйти весь жалкий запасец энергии. Это было невыгодно, поэтому Гай предпочел воспользоваться движущей силой машины и побыстрее оказаться в городе. Там он надеялся отыскать много электричества и наесться до отвала.
— Согласен, — царственно кивнул он, залезая в кабину. Шофер удивленно моргнул. Он тоже обратил внимание на странность речи пришельца — слова звучат непонятно, но смысл совершенно ясен. Хорошо хоть, глаза Гая теперь были закрыты темными очками, так что водитель не заподозрил ничего особенного.
— В Брюссель? — коротко осведомился он.
Гай в очередной раз задумался. Название было для него всего лишь бессмысленным набором звуков, но оно очевидно, должно было обозначать что-то важное. Возможно, потом удастся выяснить, что именно.
— Да, — согласился он. — Именно туда.
— Кстати, приятель, это не твоя машина дальше по дороге? — с интересом спросил шофер, крутя ручку радио. — Что с ней стряслось — молния ударила?..
Гай хмуро покосился на водителя, размышляя, что ответить. О людях он знал не больше, чем ветеринар о собаках — с общими принципами жизнедеятельности знаком, но не больше. Сейчас он не мог понять, почему этот человек называет какую-то машину его собственностью и о какой молнии он лопочет.
Гай не был ни тупым, ни дураком. Он был ийром. Мышление ийров сильно отличается от человеческого. К примеру, они просто физически не терпят ложь, и вообще не знакомы с таким понятием. Причем ийры не способны на ложь ни в каких ее проявлениях — они не могут ничего выдумать, не в состоянии понять метафору, не могут строить гипотезы. За всю историю своего существования их цивилизация не создала ни одного художественного произведения, за исключением строго документальных. В мире людей подобный недостаток сильно осложняет жизнь, но у ийров это считается нормой. Конечно, Гай знал о том, что люди могут «говорить о том, в чем они не полностью уверены», но относился к этой информации примерно так, как мы относимся к рассказам о снежном человеке. Нет, он не сомневался в этом: ийры не позволяют себе верить услышанному. Они автоматически предполагают, что и все остальные врать не умеют. Однако сам белобрысый пришелец не мог убедиться в этом до сегодняшнего дня, а значит, считал это маловероятным. Ийры не могут лгать, но их порой удается ввести в заблуждение ошибочной информацией.
— Так что случилось с твоей машиной? — весело переспросил шофер.
— Ничего, — холодно ответил Гай.
Он не солгал. У него не было никакой машины, а значит, с ней и не могло ничего случиться.
— Как же — ничего?.. — недоуменно покосился на него шофер. — Я же сам видел!
— Это не моя машина, — поразмыслив, сообщил Гай. Шофер хотел еще что-то спросить, но, покосившись на отрешенную физиономию незнакомого попутчика, передумал. Вместо этого он наконец-то нашел какую-то музыкальную станцию. Из динамиков донеслись звуки веселой польки.
Гай невольно поморщился. Слух ийров отличается от человеческого, и большая часть нашей музыки воспринимается ими примерно так же, как нами — скрип ножа по стеклу. Кстати, остальные их чувства тоже совсем не похожи на наши. Они видят дальше и точнее людей, но совершенно не различают цвета, воспринимая мир исключительно в черно-белой гамме. Что же до таких чувств, как обоняние, осязание и вкус, то они у ийров отсутствуют вообще. Ийр не способен отличить на ощупь комок снега от раскаленного уголька. Зато у них есть иное чувство, недоступное нам, — восприятие электричества. Ийры ощущают движущиеся потоки электронов, поэтому любой ийр легко отыщет севшую батарейку, закопанную в землю на глубине десяти метров.
Минут через сорок грузовик затормозил на окраине бельгийской столицы. Водитель жизнерадостно хлопнул в ладоши и провозгласил:
— Приехали, приятель! Гони монету, и разбежались!
— Куда гнать? Кто разбежался? — переспросил Гай. Метафор ийры также не понимают.
— Ну что, не ясно? — Водитель поскучнел. — Ты у меняв машине ехал? Ехал. Бензин мой тратил? Тратил. Музыку мою слушал? Слушал. Надо платить. Пятерки мне хватит, — закончил он.
73 
