Последние отзывы

  14  

«Свободен! Я свободен. Он меня отпускает!»

Уэс лихорадочно ощупывал выступы на двери. Он тянул их, толкал, крутил, бил кулаками, но круглая дверь оставалась закрытой. Уэс налег на нее плечом — безрезультатно! Он попятился и бросился на дверь с разбегу. С тем же успехом он мог бы попытаться проломить каменную стену.

Уэс, всхлипывая, упал на пол.

Человек поднял его, снова дал глотнуть воды. Затем, взглянув Уэсу в глаза, покачал головой. Смысл этого движения был совершенно ясен: без согласия неизвестного Уэс не сможет выбраться из пещеры. А Уэс не сомневался, что это согласие он получит не прежде, чем рак свистнет.

Человек сея рядом с Уэсом и протянул ему кусок холодного мяса. Уэс вяло съел его. В голове была пустота, даже страх пропал.

И тут человек наклонился к нему и ткнул себя в грудь.

— Арвон, — сказал он медленно и отчетливо. Голос у него был тихий и спокойный.

Уэс заколебался. Потом кивнул и показал на себя.

— Уэс, — сказал он, — Уэс Чейз.

Человек радостно улыбнулся.

По существу, это и было настоящим началом.

Уэс Чейз не имел ни малейшего понятия, что такое фонема, а слово «лексика» ассоциировалось для него с древнеримскими законоведами. Когда он учился на подготовительных курсах в Огайо, среди студентов не замечалось повального увлечения лингвистикой, а на медицинском факультете университета в Цинциннати преподавались главным образом предметы, имевшие практическое значение.

Однако человеку не дано угадать заранее, какие именно знания могут пригодиться ему в дальнейшем, и Уэс уже не в первый раз пожалел о том, что вел слишком занятую жизнь — расписанный по минутам день, телефонные звонки, неурочный прием пациентов, бесконечные насморки, которые надо лечить, — и так ни минуты передышки до самой смерти. Если бы только хватало времени узнавать новое, читать, слушать…

Но теперь, пожалуй, поздновато думать об этом.

Из мучительного единоборства с латынью и проклятым разделением Галлии на три части ^{note 1} Уэс вынес убеждение, что даже при самых благоприятных условиях изучение нового языка — дело крайне сложное. Ну, а когда учить новый язык приходится на пустом месте, без помощи языка-посредника, это неминуемо должно занять массу времени.

Так и случилось.

И все-таки Арвон постигал незнакомый язык с невероятной быстротой. Он не пытался, учить Уэса собственному языку и весь отдался овладению английским. Он начал с существительных — с обозначения предметов, на которые можно указать пальцем: пещера, рубашка, башмаки, мясо, шоколад. Слова он записывал на странных табличках, и Уэс скоро заметил, что Арвона интересуют не столько сами слова, сколько составляющие их звуки. Арвон пользовался значками, каких Уэс никогда не видел, однако он решил, что это фонетические символы. Сначала Арвон использовал сотни значков, отмечая каждое ударение, каждую паузу и интонацию, но быстро сократил этот «алфавит» до действительно необходимого количества значков, выбросив все случайное и лишнее.

После этого Арвон занялся структурой языка, способами связи между словами. Когда он усвоил систему деятель — действие — объект, дело быстро пошло на лад.

И все же времени на это потребовалось очень много. Даже в этом немыслимом, таинственном склепе в горах Колорадо было время скучать. И время есть свежее мясо и рыбу, пока на них не стало тошно даже смотреть. И время испытывать нетерпение, беспокойство и страх.

И слишком много времени, чтобы предаваться воспоминаниям о жизни, которую он раньше так мало ценил, — жизни, которая ждала его внизу, в конце крутой тропы, где ледяной ручей, клокоча, сбегал в золотисто-зеленую долину. В долину, озаренную солнцем. Сколько дней прошло с тех пор, как он в последний раз видел солнце?

Уэс мысленно представлял себе каждую деталь своей прежней жизни, освещенной солнцем: теплое и ясное утро над городом, пока еще не сгустился дымный туман, следы шин на Голливудском шоссе, темная искрящаяся зелень только что политых газонов, алые полосы герани, яркие цветастые рубашки на пляже в Санта-Монике…

Все это стояло у него перед глазами.

А Джо? Где теперь Джо? Одиноко ли ей в опустевшем доме? Или же она (Уэс никак не мог отогнать эту мысль) чуточку рада, что он исчез? Джо во многих отношениях разочаровала его, но, если быть честным, какую жизнь предложил он ей?

У Уэса был избыток времени для воспоминаний — и далеко не всегда приятных.

  14