105 
– Паскуда он! – орал Гришка под пьяную руку о Петре. – Мы там кровь за честь русскую проливали, а он, мизерабль голштинский, еще смеет проклинать нашу храбрость? Товарыщи-гвардия, почто недоумок сей нас янычарами обзывает?..
О! Это было как раз то, что Екатерине требовалось сейчас. Она, как немка, должна опираться именно на русскую силу, чтобы ей простили ее ангальт-цербстское происхождение. Англичане снова дали Екатерине денег, и первым делом она тайком расплатилась за долги Орлова. Между тем британский посол Кейт, маскируясь под алкоголика, всецело покорил ее мужа, даже не заметив, что тем самым потерял дружбу Екатерины, – это очень большой просчет дипломата!
Чем же занимались два приятеля, помимо того, что пили? Петр переводил Кейту реляции из русской армии, выдавал секреты Конференции, а посол чаще обычного гнал курьеров в Лондон, которые – понятно! – дальше Берлина не ехали. Канцлер же Воронцов был трус и не тревожил это змеиное гнездо, боясь навлечь на себя гнев великого князя по смерти Елизаветы Петровны.
Предел шпионству положила сама же императрица.
– А чего это урод мой на Конференции посиживает?.. Отныне, – велела, – племяннику моему ни в сенате, ни в советах Конференции не бывать. Он – вор!..
В утешение Фридрих наградил своего конфидента: Петр Федорович тайно получил патент на чин полковника прусской армии и был счастлив безмерно – скакал на одной ноге, гонял собак по комнатам, ботфортом громил на полу легионы оловянных солдатиков.
– Ура! Я мечтал о чине поручика, а стал полковником!..
Не дорого оценил Фридрих своего друга, если чин полковника он дал и безграмотному тобольскому раскольнику Зубареву.
* * *
Де Еон закончил новую книгу «Налоги в древности и во Франции», которая и вышла в Париже, вызвав шумные похвалы. Писал он при свечах, по ночам, не щадя глаз. Насмешки, которым он подвергался здесь, в Петербурге, за свою нравственность, сделали его отчасти замкнутым. Из женщин он дружил лишь с толстощекой резвушкой Катенькой Воронцовой, дружил пламенно и платонически, – до тех пор, пока она не вышла замуж за князя Дашкова, тупого и красивого гиганта.
Сейчас де Еон погрузился в русскую историю. Европа совсем не знала России: каждый, побывав два дня в Петербурге, мог потом врать что угодно, – все равно поверят. Оттого-то и бегали волки по улицам Москвы, оттого-то и питались русские солдаты мясом своих павших товарищей… Много было тогда небылиц!
Заслуга кавалера де Еона в том, что он захотел поведать о России, исходя из правдивых источников. Из-под его пера появилось несколько статей, которые позже он и напечатал: «История Евдокии Лопухиной», «Указ Петра Великого о монашествующих», «Очерк торговли персидским шелком» – и другие. По тем временам это были серьезные исследования о России, и статьи де Еона впоследствии переводились и переиздавались неоднократно.
Однажды маркиз Лопиталь вытащил «прекрасную де Бомон» в театр. Зал был битком набит придворными. Нельзя сказать, что все они были страстными театралами; иные, экономические, причины настоятельно призывали вельмож в театр. Ибо – по указу Елизаветы – за непосещение театра без уважительного повода платился штраф в 50 рублей. Так обстояло дело с высоким искусством. С религией было иначе: за отсутствие в церкви придворные сажались на цепь. Статские советники – на золотую, коллежские советники – на серебряную, а сенатская мелюзга – на цепь обычную.
Грянула музыка. Началось игральное действо под названием «Радость русского народа при появлении его Астреи». Сама же «Астрея» (с громадным флюсом во всю щеку) сидела в ложе, которая помещалась как раз напротив ложи французского посольства. Рядом с императрицей появился Воронцов, и маркиз с де Еоном уже не смотрели на сцену – их занимала только царская ложа.
– Уверяю, – шепнул Лопиталь, – они говорят о нас… О, я бы дорого дал, чтобы подслушать их беседу!
– Я догадываюсь, о чем они рассуждают. Их взволновал проект Версаля, чтобы Россия дала Франции армию для завоевания Англии со стороны моря… Вам, маркиз, предстоит свидание в казенном доме; учтите – козыри в руках русских!
– Король сам просил Елизавету об этом.
– Елизавета тоже сама просила короля о многом…
* * *
Воронцов вызвал посла Франции к себе:
– Мы прочитали ваш проект и вполне согласны с гением Вольтера, который назвал его сказкой из «Тысяча и одной ночи»… Начнем с того, маркиз, что ни Штеттин, ни Одер, откуда вы предлагаете России отправиться для завоевания Англии, России не принадлежат. Что же касается наших войск, которые его величество король Франции просит выделить для него…
105 
