Последние отзывы

  175  

Плагиатор Лезюр был хитер: нигде и никогда не упомянул он имени де Еона. Игривая дымка таинственности, окружавшая де Еона еще при жизни, после смерти заволокла его личность непробиваемым туманом. А потом повалил такой густой дым, что многие открещивались при одном имени кавалера.

* * *

В это время бродили по кабакам Парижа два талантливых шалопая; одного звали Дюма, другого Гайлярде.

Автор «Монте-Кристо», уже тогда имевший соавторов гораздо больше, чем было генералов у Наполеона, усадил за стол и своего собутыльника. Результатом была знаменитая драма «Несльская башня». Дюма-отец, человек нравственности сомнительной, вытряхнул из рукописи песок и поставил на титуле книги свое имя.

Гайлярде был возмущен такой наглостью, и на скамье подсудимых Дюма впервые узнал содержание своего произведения. Гайлярде – вне всякого сомнения! – процесс выигрывал. Но тут появился в суде некий Жанен, и со всем пылом отощавшей юности он затряс кулаками:

– Эту драму написал я, только я! Правосудия, правосудия…

Кто написал эту драму (ныне включенную в собрание сочинений Дюма-отца) – так и не выяснилось. Но Гайлярде, несолоно хлебавши, посторонился дружбы с великим романистом и завел для себя собственный стол. За этим столом появилась книга:

Днем с огнем не найти было этой книги, и второй тираж ее расхватали сразу, как и первый. Просто удивительно, как публика попалась на эту удочку! Но текст «завещания Петра» снова был перепечатан в книге – на видном месте.

Гайлярде вскоре же, разбогатев, покинул Францию, и океанская волна выбросила его в Новом Свете, где он вложил свои гонорары от продажи де Еона в издание авторитетного «Вестника Соединенных Штатов».

Дипломаты почитывали скандалезную книжицу, но уже посматривали на Россию настороженно. В это время Леонард Ходзько, ученый студент из Вильно, выпустил в Париже свою книгу: «ПОЛЬША. Историческая, литературная, монументальная и иллюстрированная».

«Завещание Петра I» Ходзько уже снабдил политическими комментариями; особенно же развил пояснения к § 6 касательно вопроса о Польше, которая, раздробленная, уже не принадлежала сама себе. Фальшивка так часто стала мелькать перед глазами европейских народов, что уже никто не сомневался в агрессивности русских планов…

Грянул 1854 год, и вот что удивительно: Наполеон III в точности повторил Наполеона I – только «завещание Петра I» из книг вдруг перешло в тысячи листовок, и ветер разбросал их над рядами французских колонн в Севастополе. Проклятая фальшивка вырастала в обвинительный акт против всей русской политики!

Корреадор даже выпустил в свет картографическое издание – «Карту увеличения пространств России со времени Петра I до наших дней», приложив к ней, словно горячительный пластырь, и пресловутый текст «завещания»…

– Это политическое завещание, – внушал Корреадор читателю, – было набросано Петром Первым в 1710 году, вскоре после сражения под Полтавой, исправлено им в 1722 году – после Ништадтского мира, и окончательно отредактировано канцлером Остерманом…

С большим опозданием, но все же позволю себе задать вопрос Корреадору:

– Простите, мсье, а разве бывают завещания императоров, которые бы редактировались их чиновниками?

* * *

Вскоре имя де Еона снова выплыло наружу. Остроумный Ломени увлекся личностью автора «Фигаро» и дал публике прекрасную монографию об остроумце прошлого Пьере Кароне – Бомарше. Естественно, что, задев Бомарше, нельзя было миновать и его очередной «невесты».

С глубоким сожалением Ломени пришел к тяжкому выводу:

– Нет, не такая жена была нужна великому драматургу!

И мы согласны с Ломени полностью: конечно, лучше пусть любая другая, но только не такая, как наш кавалер де Еон…

Интерес к личности де Еона не угасал. Одни говорили, что он был мужчиной, другие – женщиной. А патологический осмотр его тела в 1810 году был всеми давно забыт. «В самом деле, – толковала интеллигентная Европа, – кто это был… он или она?»

Тогда в этом вопросе решил разобраться Луи Журдан, почтенный издатель парижской газеты «Век».

– Кавалер де Еон, – бестрепетно заявил он публике, – не был и кавалершей… это былО кавалершО! То есть нечто среднее между мужчиной и женщиной. Или все вместе: мужчина с женщиной.

  175